Мальчика довели до петли участковый и директор школы - мать повесившегося на Николаевщине ребенка

Свою жизнь 12-летний Коля Гаркавцев оценил дешевле побитого стекла и дверей в недостроенном доме. А его мать, жительница села Парутино Николаевской области Ирина Гаркавцева, считает, что ее мальчика довели до петли участковый и директор школы. Но доказательств этого прокуратура не нашла. Его родители уверены: сын полез в петлю после тяжелого разговора с участковым.

Прощальную диктофонную запись в мобильном сына Ирина Гаркавцева не может дослушать до конца вот уже несколько недель. Сначала отыщет нужный файл с родным до боли голосом, но потом, рыдая, выключает уже на первых словах.

«Мама, я решил повеситься. Вы не услышали. Я умираю. Я делаю это потому, что разбил окно. Но не могу сказать тебе об этом».

Всхлипывая, Коля говорил в телефон фразы одну страшнее другой, уходя все дальше от родного села в поле. А перед тем, как затянуть петлю вокруг шеи, написал родным прощальную записку и спрятал ее в карман брюк. Последняя фраза на скомканном листке бумаги - как жуткий привет с того света: «А по карманам лазить нехорошо. Разве вас не учили?»

К листку с этими словами Ирина осторожно, будто боясь стереть, дотрагивается пальцами. Только так она еще чувствует присутствие сына рядом и находит в себе силы искать виновных в его смерти.

«Мы с сыном были лучшими друзьями»

О трагедии, которая случилась в селе Парутино (Николаевская область) два месяца назад, местные жители уже успели подзабыть. Большинство людей вспоминают о смерти 12-летнего Коли, только когда видят на улице почерневшую от горя Ирину, провожая ее любопытными взглядами.

- Мне все сочувствуют, - говорит Ирина. - Но рассказать следователям правду о том, что произошло в день гибели Коли, те, кто хоть что-то знает, не хотят. Боятся...

В комнате Коли со дня его смерти ничего не изменилось: на полке энциклопедии, на стене - плакаты и фотографии. Ирина говорит о сыне, не отрывая нежного взгляда от его фото.

- Я очень любила его фотографировать, - вспоминает Ирина. - Часто, когда он шел в школу, просила его позировать на фоне разноцветной клумбы. В то утро я тоже запечатлела его на мобильный. Он шел на экзамен, поэтому был одет с иголочки. Знать бы только, что это был его последний снимок...

С отцом Коли Ирина разошлась вскоре после рождения сына. Долгое время воспитывала мальчика одна. Более близкого друга, чем сын, у нее не было. А для Коли мама стала лучшей подругой.

- Он рассказал мне, как попробовал курить и сразу отказался от этой затеи, - продолжает Ирина. - Потом признался в своей первой симпатии к девочке. Несколько лет назад я познакомилась со своим будущим мужем Сергеем (с этим мужчиной Ирина живет в гражданском браке). Вскоре мы втроем поселились в хоть и стареньком, но своем доме. Коля быстро привык к отчиму, называл его папой. Но я, как мама, конечно, всегда была ближе.

В доказательство своих слов Ирина показывает совместные фото сына и мужа. На одном снимке они счастливо улыбаются, уплетая шашлыки на природе. На другом - сидят в обнимку за новогодним столом.

Кажется, что в этой семье абсолютная гармония и доверие. Но в день смерти Коля не поделился своей бедой ни с мамой, ни с отчимом. Ирина до сих пор не может простить себе, что не прислушалась к своему сердцу и не поняла, как сильно в тот момент сын нуждался в ее поддержке.

«Плохо, что вы не знаете, где Коля»

Из школы домой Коля прибежал раньше обычного. Чтобы не попадаться на глаза матери, открыл шкаф, спрятался за его дверцей и принялся перебирать вещи.

- Я как раз убирала в другой комнате, - рассказывает Ирина. - Решила, что сын забежал домой, чтобы взять необходимое на консультацию к другому экзамену. Поэтому и не расспросила его, как прошел день.

Через пару минут я увидела, как он вышел во двор, неся в руке листок бумаги. Звук закрывающейся калитки я не услышала. Подумала, что сын пишет что-то за столиком на улице. Но когда вышла во двор, Коли уже не было.

Это был последний раз, когда Ирина видела сына живым. Позже она удивится необычному поведению Коли: раньше, возвращаясь домой, он всегда подходил к ней и рассказывал о всех событиях за день. А в тот раз как будто специально избегал встретиться взглядом с матерью.

- Вскоре, после того как Коля ушел, к дому подъехал наш участковый Алексей Краснов, - говорит Ирина. - Он сразу спросил меня, где сын. Я ответила, что, наверное, в школе. Участковому такой ответ не понравился. Он сказал: «Плохо, что вы не знаете, где ваш сын». А после этого рассказал историю, в которую я поверила с трудом.

Якобы мой сын вместе с друзьями разбил в недостроенном здании в центре села два металлопластиковых окна и пять дверей! Мол, Коля захаживал в то здание не раз, его видели люди. А теперь поступило заявление от разгневанных хозяев дома. Участковый сказал, что уже провел с Колей беседу в школе. А теперь хотел бы поговорить с ним в присутствии родителей.

Ирина сначала не поверила. Ее сын - всегда активный, старательный ученик попал в криминальную историю? Она ответила участковому, что обсудит случившееся с мужем и оплатит убытки хозяевам дома. Но в душе не могла смириться с тем, что услышала.

Нервничая, Ирина набрала номер мобильного сына. Плакала, требовала сказать, где он. А Коля не стал оправдываться. Проронил лишь одну фразу: «Мама, я гуляю». И положил трубку.

Прокуратура виновных не нашла

Колю нашел под вечер в трех километрах от села охранник заповедника «Ольвия». Вскоре к телу мальчика приехали участковый, директор школы, милиционеры из района. Ирине, которая все время пыталась дозвониться на отключенный телефон сына, о трагедии сообщил знакомый.

- Оказывается, по селу слух о смерти Коли ходил уже несколько часов, а мне никто не позвонил. Почему? - плачет Ирина. - Я ехала к тому месту, рыдая, не хотела верить, пока не увижу сына. А вдруг там не он? А вдруг его еще можно спасти?

Увы, спасать Колю было поздно. Похороны для Ирины и Сергея прошли как в тумане. Люди соболезновали и одновременно шептались за спиной, намекая на то, что Колю припугнул участковый во время беседы в школе.

Подогревала интерес к трагедии оставленная мальчиком записка и файл в диктофоне. Последние слова, которые сказал Коля, были такими: «Меня допрашивали в школе два с половиной часа. Прощай».

- Почему на этот разговор не позвали меня? - негодует Ирина. - Что ему говорили участковый и директор? Возможно, угрожали тем, что нам придется выплатить за его проступок большую сумму денег, а его самого поставят на учет в милицию? Как нужно было беседовать с ребенком, чтобы довести его до самоубийства?

Вопросы Ирины ушли в пустоту. В возбуждении уголовного дела ей сначала отказали в районной, а потом и областной прокуратуре. Вины директора и участкового в доведении до самоубийства следователи не нашли.

- Эти люди, как и прежде, ходят на работу, - плачет Ирина. - Рассказывают всем вокруг, что это мы с мужем виноваты в случившемся. Недоглядели. Якобы Сергей бил Колю часто, наказывал. А за собой не чувствуют ни капли вины! Я с тех пор спать не могу. Все время сына перед глазами вижу, измученного и заплаканного.

«Я закон не нарушал»

Директор Парутинской школы Александр Бабенко встретил корреспондентов со скандалом. Его отказу говорить с журналистами в такт вторил бешеный лай собак во дворе. На вопрос «Почему вы не вызвали маму Коли в школу, когда с ним захотел побеседовать участковый?» прозвучал резкий ответ:

- А вы законы хорошо знаете? Согласно статье 168 Уголовно-процессуального кодекса Украины опрос несовершеннолетнего можно производить в присутствии педагога. Во время беседы милиционера с Колей в кабинете были я и завуч. Так что я законов не нарушал! И своей вины в том, что случилось, не чувствую!

Выплеснув эмоции и щегольнув знанием законов, директор все же пригласил меня во двор дома на откровенный разговор.

- Надоело слушать сплетни, которые по селу ходят, - объясняет Александр Викторович. - Я ведь своим ушам не поверил, когда услышал от участкового, с кем он хочет поговорить! Коля хорошим, спокойным парнем был. Учился неплохо, музыкой занимался. А двери и окна побил с друзьями - это, конечно, плохо, но ведь мы все детьми когда-то были.

К тому же постоянной охраны в недостроенном доме нет. Рабочие организовали там себе место, где можно выпить-закусить. И, наверное, иногда не закрывали ходы в дом. Вот дети там и устроили себе площадку для развлечений. Они раз шесть там были. Но все бы ничего, если бы имущество не испортили...

Директор вспоминает, что Коля все время выкручивался во время разговора с участковым. Говорил, что окно разбил, когда соревновался с другом, кто дальше бросит камень. А двери поломать вообще не мог - из-за проблем с позвоночником. Но, несмотря ни на что, держался уверенно и спокойно.

- Да, участковый объяснил ему, что родителям придется оплатить ущерб, - продолжает Александр Бабенко. - А что было делать? По голове погладить? Я добавил, что если так пойдет, то дело может закончиться спецшколой. Кто же знал, что он так отреагирует на эти слова?

Кстати, в селе говорят, что у Коли с отчимом были сложные отношения. Хотя мы никогда не видели, чтобы мальчик приходил на уроки побитым, но кто его знает, как все было на самом деле. Может, боялся быть наказанным за проступок? Почему Ирина сама сыну не позвонила? Не спросила, где он? Не успокоила? А из меня и участкового монстров сделала.

«Это лучший участковый в нашем районе»

Участковый Алексей Краснов почти за десять лет работы в Парутино дослужился до майора. Как и в других селах, местный милиционер - наряду с главой сельсовета и директором сельхозпредприятия - человек уважаемый и значительный.

- Неужели вы думаете, что он - робот бесчувственный и не понимал, что после смерти мальчика шишки в его сторону полетят? Он даже в больницу с гипертоническим кризом попал, - говорит начальник Очаковского горотдела милиции подполковник Юрий Литвиненко.

Юрий Васильевич вот уже два месяца хранит в рабочем компьютере прощальную диктофонную запись Коли Гаркавцева. Готов включить ее еще раз, чтобы в который раз доказать: вины милиции в смерти мальчика нет.

- А вы эту запись слышали? - спрашивает главный милиционер района. - Там же о разговоре с участковым всего одна фраза. Мой подчиненный все сделал по закону. Второй мальчик, которого опрашивал майор Краснов, не побоялся позвонить маме и попросил ее прийти в школу. А Коля этого не сделал. Почему? Может, боялся наказания? А теперь родители хотят оправдать себя за это в глазах односельчан?

О своем подчиненном Юрий Литвиненко не сказал ни единого плохого слова. Скорее наоборот: Краснов - лучший участковый в Очаковском районе, за хорошую работу премию от начальника областной милиции получил. Зачем такому специалисту юлить?

В присутствии начальника майор Алексей Краснов на все вопросы отвечал уверенно, не таясь. Говорил, что во время беседы Коля не плакал, держался спокойно, свою вину признал. А он, как милиционер, и не должен был его маму в школу вызывать. По закону достаточно педагога.

- К нему со стороны милиции никогда претензий не было, - говорит участковый. - А семья его хоть и бедная, но благополучная. Я, конечно, сказал, что за испорченное имущество придется платить. И мальчик с этим согласился. Так что моей вины в трагедии нет. И оправдываться перед родными Коли мне не за что.

«Слышишь? Дождь идет...»

Слова 12-летнего ребенка эхом отбиваются в голове. Вот он, рыдая, говорит, что, узнав о его поступке, мама накричала бы на него и побила. В файле и прощальной записке он, понимая, что умрет, дважды выгораживает младшего друга.

«Ткаченко не виноват. Я старше, должен был подумать», - благородно говорит Коля, но сразу срывается на плач.

«Как не хочется умирать. Мама, слышишь? Дождь идет...» Даже перед тем, как решиться на страшный поступок, он распорядился своими сбережениями. Собранные по копейке 113 гривен попросил родителей потратить ему на гроб. А алюминий и медь сдать, отдав большую часть денег его другу. «Мама, так будет по-дружески. На мои похороны не надо сильно тратиться. Не зови много людей...»

Что чувствовал Коля в тот момент? Почему страх быть наказанным за разбитые окна и двери оказался сильнее страха смерти? Почему в тот миг он не искал поддержки ни у родных, ни у друзей? Чего боялся больше: позорного перевода в спецшколу или справедливого гнева родителей, которые теперь еще не скоро купят ему компьютер? Ведь все деньги придется отдать за его, как казалось раньше, невинные развлечения.

Ответы на эти вопросы безуспешно ищет мать мальчика, понимая, что могла его остановить, но не сделала этого. Впервые за свою недолгую жизнь Коля столкнулся с настоящей проблемой, которую попытался решить сам. И ему казалось, что он сделал это по-взрослому, не выплеснув из души ни капли страха. Увы, взрослых, поселивших тот самый страх в душе ребенка, в самую важную для него минуту, рядом не оказалось.

Комментарий психолога

- Какими бы искренними ни были отношения между родителями и детьми, у каждого из них есть свои секреты, о которых страшно рассказать, - говорит детский психолог Инна Алексеева. - 12-летние дети понимают, что своими негативными поступками могут расстроить, обидеть родных, поэтому врут и изворачиваются. Взрослым надо быть начеку! В разговорах с детьми никогда нельзя подчеркивать, что их любят за хорошие поступки. Иначе у ребенка сформируется подсознательный страх, что если он поступит плохо, его перестанут любить.

Возможно, мальчик так и воспринял ситуацию. Страх опозориться в школе, попасть на учет в милиции, довести маму до слез, остаться без долгожданного компьютера - все это могло повлиять на его решение уйти из жизни. Оставив предсмертную диктофонную запись, он продемонстрировал свой подростковый эгоизм. Мол, вот его не станет - и все проблемы родных исчезнут сами по себе.

О том, какие муки переживет после случившегося его мать, мальчик, погруженный только в свою беду, в тот момент не думал. Советую родителям не только говорить о любви к своим детям, но и учить их самих любить, несмотря на страхи и обиды. И при этом дать понять, что смерть - это, во-первых, навсегда, а во-вторых - незаживающая рана в душах тех, кто любит.

Маргарита Чимирис
«Комсомольская правда в Украине»