«Казаки — разбойники» на востоке Украины: почему освободили подполковника Пушкаря?

25.09.2015 11:37

Вчерашнее судебное заседание, на котором избирали меру пресечения для командира первого батальона 28 мехбригады подполковника Пушкаря, продемонстрировало не только множество «прорех», которыми изобилует следствие по данному делу, но и огромные проблемы, которые мы регулярно наблюдаем у украинских следственных органов.

Напомним, первый раз меру пресечения для офицера пытались избрать еще во вторник, но прокуратура попросила «тайм-аут», чтобы представить дополнительные доказательства. Теоретически одного этого было достаточно, чтобы освободить Пушкаря в зале суда. На следующий день материалы были представлены, однако свои аргументы собрала и сторона защиты — адвокат попросил допросить восьмерых свидетелей из числа волонтеров и бойцов 28 бригады. Судья согласился заслушать только двоих, а прокурор немедленно потребовал провести заседание в закрытом режиме. Имеет право.

Мы не слышали, какие показания свидетели давали под присягой. Но в распоряжении «Думской» оказались некоторые материалы уголовного производства и рассказы очевидцев, которые мы сегодня проанализируем.

Пушкарю предъявили обвинение по двум эпизодам. По мнению следствия, в конце мая он якобы за вознаграждение пропустил четыре грузовика через блокпост в Славном. Что это были за машины, что перевозили — это следствие выяснить не смогло. Машины не найдены, груз неизвестен.

Второй эпизод датируется 16 июня. В тот день на выезде из села Новомихайловка в южном направлении был задержан целый караван из девяти грузовиков и одного микроавтобуса. В материалах дела имеются номера машин и подробное описание перевозимого груза.

Для того, чтобы разобраться в обвинении, мы нанесли на карту ключевые точки и маршруты. Черным обозначены населенные пункты, которые находятся под контролем боевиков. Синими квадратами обозначены села, где находятся украинские блокпосты, охраняемые бойцами одесской мехбригады.

Зеленым пунктиром мы обозначили предполагаемый маршрут, по которому, как считает следствие, грузовики пересекали линию соприкосновения в конце мая — со стороны Новомихайловки через блокпост в Славном и далее, по направлению к Еленовке.

Если верить материалам дела, 19 июня колонна из 9 грузовиков и одного микроавтобуса вышла из Елизаветовки, проехала 15 километров через Катериновку, Парасковиевку и Новомихайловку. До фронта оставалось чуть больше десяти километров на восток, по якобы проторенной дороге через блокпост в Славном.

Однако на этот раз контрабандисты почему-то пошли кружным путем. По версии следствия, колонна повернула на юг, чтобы пройти Сладкое, Степное, пересечь блокпост 28 бригады в Березовом и дальше направиться в Докучаевск (светло-зеленый путь на карте). Это 23 километра по прифронтовой полосе, лишние свидетели, потенциальные информаторы и возможные засады силовиков.

В итоге колонну остановили в месте, обозначенном красным крестиком. Остается открытым вопрос, кто конкретно обнаружил контрабандистов. Среди свидетелей был командир разведывательного подразделения 28-й бригады. Он рассказал корреспонденту «Думской», что в ночь на 19 июня его бойцы услышали гул моторов, похожий на звук двигателей бронетранспортеров (на БТР-80 ставят двигатель от КамАЗа). Это вполне правдоподобно — от Новомихайловки до блокпоста в Славном всего 5 километров, а гул десяти моторов по ночной степи разносится далеко.

Разведчики выехали на перехват, но вместо вражеской бронетехники увидели в прицеле колонну гражданских грузовиков. О происшествии немедленно доложили начальству, на место прибыли пограничники и СБУшники, которые занялись оформлением машин и грузов.

Однако в материалах уголовного дела сказано, что колонну остановили не военнослужащие 28-й бригады, а именно сотрудники ГПСУ и СБУ. Если рассказ разведчика правдивый (а оснований не верить ему нет), то ни о каком провозе контрабанды через блокпост не может быть и речи — максимум о покушении на оное, которое было предотвращено подчиненными комбата Пушкаря. Будь он замешан в преступлении, то наверняка бы сделал все, чтобы на пути колонны не было помех в виде излишне ретивых разведчиков, не так ли?

Еще одними свидетелями стали одесские волонтеры, которые в конце мая посетили бойцов и привезли им гостинцы — картошку, лук, военную форму, футбольный мяч и флаги. После поездки они поделились с «Думской» своими фотографиями и видеозаписями. На одном из фрагментов, снятом 24 мая 2015 года, можно видеть ту самую дорогу, по которой якобы проходили грузовики с контрабандным товаром. Вот эта запись.

Видео снято на восточной окраине села Славное. Красным на снимке мы обозначили тот самый крайний дом, за которым начинается нейтральная полоса. В нижней части картинки можно увидеть дорогу в сторону Еленовки, на подконтрольную боевикам территорию, она ведет с запада на восток.

Волонтеры осматривают полуразрушенный дом, начиная с тридцатой секунды видеозаписи. Хорошо видна характерная пристройка с восточной стороны дома и узкая улица села, которая ведет к трассе.

После отметки 2:00 можно увидеть дорогу на Еленовку. По словам волонтеров, проехать по ней на сопредельную сторону было невозможно — дорога была перерыта, обочины заминированы, а поперек проезжей части лежала водонапорная башня, которую затянули туда при помощи танка. По всей видимости, эта серебристая башня раньше стояла на другом краю села — мы нашли ее на спутниковом снимке Google и отметили синим.

Видеозаписи и показания волонтеров свидетельствуют, что сама возможность проезда большегрузных грузовиков через этот блокпост в конце мая весьма сомнительна. Неудивительно, что никакой конкретной информации об этой колонне (номера машин, тип груза) в материалах дела нет.

Настораживают чрезвычайно высокие «тарифы» за пропуск контрабандных грузов, которые якобы обсуждают неизвестные в телефонном разговоре, обнародованном военной прокуратурой. Следователи почему-то считают, что под словом «рублей» в разговоре имеется ввиду «тысяч гривен». Получается, что за проезд одной «обычной» фуры нужно заплатить не менее 120 тысяч, с сахаром — 200 тысяч. Отметим, никакие «живые» деньги (в смысле, купюры) в материалах дела не фигурируют — а это значит, что водители и сопровождающие колонны в момент задержания при себе таких сумм не имели.

Мы проанализировали доступные материалы уголовного дела. В «караване» действительно были машины с картошкой — больше 80 тонн. Если за провоз каждых 20 тонн картошки нужно уплатить 120 тысяч, то удорожание товара только по этой статье расходов составит не менее 5-6 гривен на каждый килограмм.

Мы поинтересовались ценами на овощи на рынках контролируемого правительством Мариуполя и оккупированного Донецка. На нашей территории картошка стоит 8 гривен за кило, в Донецке — 10. Разница есть. Но если контрабандисты действительно платят силовикам 6 гривен за каждый перевозимый килограмм, то никакого коммерческого смысла в этой контрабанде нет.

Смотрим дальше. Если верить военной прокуратуре, при перевозке на подконтрольную боевикам территорию каждый килограмм сахара за счет мзды дорожает на 10 гривен. В Мариуполе сахар продают по 13 гривен. В донецких супермаркетах он стоит 47 рублей, на рынках — порядка 16-17 гривен, что соответствует реальному курсу рубля. Опять же: при такой разнице в ценах платить лишние 10 гривен за перевоз никакого смысла нет.

К слову, помимо сахара и картошки, в задержанных грузовиках перевозили «Львовское» и «Черниговское» пиво, «Кока-колу», «Пепси-колу» и «Фанту», воду «Моршинскую» и «Бонакву» и даже кофе «Якобс три-в-одном». Мы проанализировали цены на эти товары и не нашли такой разницы, которая бы оправдывала заявленные прокуратурой суммы поборов, не говоря уже о дополнительных рисках контрабандного пересечения линии фронта.

На всякий случай мы проанализировали имеющиеся слухи о «тарифах», которые якобы платят коммерсанты за проезд через украинские блокпосты. Основной источник этих слухов — сепаратистские сайты, которые вряд ли можно заподозрить в желании «обелить» украинских военных, если такие случаи действительно имеют место. «Такса» за проезд через блокпост называлась самая разная — начиная от 100-200 гривен за грузовик и заканчивая суммами в 15-20 тысяч гривен, которые преподносятся как откровенный грабеж. Сто тысяч гривен за грузовик — такие цифры даже в самых ватных пропагандистских фантазиях не назывались никогда. И они, как видите, не проходят проверку банальной арифметикой.

Еще один сомнительный момент во всей этой истории — само обвинение, которое было предъявлено Пушкарю. Удивительно, но на основании телефонной беседы неких «Сани» и «Лехи», в которых якобы обсуждаются суммы мзды с контрабандистов — перевозчиков картошки и сахара, Владимира Пушкаря обвинили, на минуточку, по статье «Создание террористической группы или террористической организации» (ст. 258-3 УК).

По всей видимости, следователи усмотрели в действиях подозреваемого не банальную взятку («незаконное обогащение») и не злоупотребление властью, а умышленное содействие террористам «ДНР». Это возможно только в случае, если офицер заведомо знал, что машины (включая фуры с запорожскими и одесскими номерами) принадлежат террористам, что картошкой, сахаром и кока-колой будут кормить боевиков или что доходы с их продажи пойдут на покупку патронов и взрывчатки. Без этого обвинение разваливается, более того — защита вполне может заявить, что подсудимый отбирал деньги у боевиков, чтобы они не пошли на финансирование террористической деятельности.

Можно предположить, что Пушкарю объявили такое странное подозрение потому, что по этой статье предусматривается только одна мера пресечения — содержание под стражей. Не исключено, что в этом была настоящая цель задержания — упрятать офицера за решетку. Но суд не нашел для этого никаких оснований, и в итоге подполковник вышел на свободу вообще без каких-либо обязательств перед следствием.

В итоге получается, что за три месяца расследования прокуратура и СБУ так и не смогли предъявить суду убедительные аргументы для задержания Пушкаря. Мы не знаем, виновен подполковник или невиновен — в любом случае это должен установить суд. Но если наши правоохранительные и следственные органы будут столь же «тщательно» готовить материалы и собирать доказательства, то по всей видимости, преступность мы не искореним никогда.

И это, увы, касается не только крышевания контрабаса в прифронтовой полосе.

Николай Ларин, "Думская"

Фотофакт