Приступы архитектурной болезни

08.08.2008 10:31

Строительные конфликты и теневая раздача городской земли, торговые киоски на детских площадках и супермаркеты на месте зеленых скверов - это уже привычная реальность, с которой приходится мириться всем николаевцам. Накал страстей как-то незаметно задвинул на задний план проблему архитектурной эстетики новых зданий и сооружений.

Профессионализм городских проектировщиков, по известной причине, долгое время мало кого интересовал. Оно и понятно, кому интересно обсуждать социалистическое домостроительство спальных районов. Эльдар Рязанов достаточно поиздевался над советской архитектурой и типовыми проектами.

Сегодня все не так. Сегодня архитекторы - люди творческие, и по желанию заказчиков меняют наш город сообразно своим представлениям о красоте и гармонии.

Первый «приступ»

Почти все архитекторы, работающие в Николаеве со дня основания города, испытали влияние санкт-петербургской школы градостроительства. В.А. Ванрезант, О. Старов, К. Акройд, Ф.И. Вунш, И.И. Князев, Ф.П. Деволан и др. были так или иначе связаны с северной столицей.

Планировка улиц, расположение первых общественных зданий, частная застройка города, повторяли архитектурный облик Северной Пальмиры даже в мелочах. Спустя 200 лет, известный писатель Василий Аксенов назовет Николаев «абортированным Питером».

Европейские традиции архитектуры в Николаеве оказались очень живучими. Дома строились по линиям и не перегораживали проезжую часть, а также очень красиво выгдит архитектурная подсветка зданий. Городские власти нещадно штрафовали обывателей, которые пытались расширить свои строения за счет казенной территории. Особняки зажиточных горожан постепенно, как в Питере, расширялись и приобретали облик брондмауэрных (стоящих вплотную друг к другу) построек.

Принцип линий и перспектив очень долго был незыблем в планировании городской архитектуры. Дума отказывалась утверждать проекты, которые нарушали сложившиеся коммуникации в Николаеве. Город ровными квадратами планировки дожил до последней четверти Х1Х века.

Братья Донские первыми рискнули построить свой завод сельскохозяйственных машин (з-д «Дормашина») на пересечении улиц Севастопольской и Малой Морской. История хранит молчание о том, какие взятки и кому дали предприниматели, чтобы разместить свое производство на проезжей части двух линий. Зато сегодня известен результат этого строительства - улица Севастопольская из сквозной перспективы превратилась в неудобную пунктирную линию, которая в самых неподходящих местах перегорожена различными строениями. Этой улицы сегодня не хватает для разгрузки напряженного движения транспорта по пр.Ленина и ул. Чигрина.

В 70-х годах позапрошлого века Николаев пережил первый приступ «архитектурной болезни». Б.А. фон Глазенап - Главный командир Черноморского флота и портов, сделал город и порт открытым для иностранцев и коммерческих судов. Военный гарнизон стал торговым центром. Бывшие мещане и мелкие лавочники за короткий период времени наживали на хлебной торговле многомиллионные состояния и... дурели от шальных денег. Они оглядывались по сторонам, хотели их тратить, а тратить было негде. Инфраструктура развлечений закрытого военного гарнизона не способствовала купеческому куражу «с размахом».

Вчерашние лотошники, превратившиеся в гильдейских купцов, стали обустраивать свою жизнь в городе. Было желание строить что-то такое...ну, такое... В общем, они не могли объяснить архитектору чего хотят. Не хватало элементарного: грамотности, просвещенности и такта. Не хватало патриотизма, любви и сопереживания за свой город. Бездумные напыщенность и чванство лежат в основе архитектурной мотивации этой эпохи.

На Таврической, Молдаванской, Большой Морской и Никольской стали появляться совершенно несуразные здания доходных домов и частных строений. Псевдомавританский фасад с барочными оконными проемами, ампирный подъезд с кокетливыми ставнями рококо, классицизм с ионическими полуколоннами - все это присутствовало в архитектурной эстетике новоявленных нуворишей. Столичные путешественники удивленно поднимали брови, обозревая из окон дилижансов эту «красоту», и понимающе кивали головами.

Архитектурная болезнь продолжалась около 20 лет. Потом все наладилось. Дети необразованных подрядчиков обрели чувство меры и вернулись к консервативной гармонии. Жилища стали удобны, функциональны и практичны. От прошлого остались кованые антаблементы и чугунные ворота с казенными императорскими коронами, которые диссонировали с приватным характером строений.

К ХХ веку Николаев подошел со своей неповторимой городской архитектурой, которая гармонично впитала в себя и готику, и классицизм, и элементы только что появившегося модерна.

«Приступ» второй

После революции и гражданской войны город долгое время счастливо избегал строительных катаклизмов на стадии творческих проектов. Нэпманский кич Москвы не успел докатиться до «глухой провинции у моря». Предпринимательство было задавлено большевиками раньше, чем обрело самостоятельную политическую силу. Государство стало полностью контролировать полет архитектурной фантазии.

От большевизма Николаеву достались безликие Намыв, Соляные, спальные районы Промзоны на Водопое. Достались немногие памятники сталинского классицизма (Дом специалиста) и ампира (жилой дом на пересечении ул. Дунаева и ул. Советской).

Однако идиллия была недолгой. Градостроительная болезнь обрела системообразующий характер. По плану перспективной застройки города, принятого в конце 60-х годов прошлого века, мы сегодня должны жить в зеленом оазисе скверов и парков.

Промышленные предприятия и вредные производства выносились за город. Весь центр должен был превратиться в пешеходную зону. На Слободках, Военных и Ракетной роще планировались расположить теннисные корты, спортивные площадки и крытые плавательные бассейны. На территории сегодняшних Ялт по плану разбивался парк аттракционов с искусственными прудами и фонтанами, ЖДП превращался в большой спортивный комплекс и т.д. и т.п.

Жизнь внесла коррективы. Директора городских предприятий из бывшей номенклатуры правдами и неправдами стали получать разрешения от горсовета на строительство жилых зданий вблизи проходных своих заводов (народ не должен опаздывать на работу). На месте будущих скверов и парков стали появляться безликие рабочие общежития, а теннисные корты застроили гаражные кооперативы. Всесильные партийные боссы оказались неспособны бороться с сиюминутными интересами могущественных директоров, связанных с военно-промышленным комплексом страны.

«Приступ» третий

Полтора десятка лет независимости и рыночной среды изменили облик Николаева до неузнаваемости. Город уходит от монохозяйственной ориентации на судостроение. Закрытый военный гарнизон становится цивилизованным центром.

«Царские села» еще недавно робко тулившиеся на окраинах, стали осваивать исторический центр корабельного края. Архитекторы неожиданно для самих себя востребовались крупным и средним бизнесом.

Сегодняшние проектные фирмы и мастерские еще очень слабы экономически. Они не в состоянии отстаивать разумность своей эстетики и идут на поводу у заказчиков. Все вернулось на круги своя. Полуторавековая история повторяется масштабным фарсом. Местечковые олигархи самоутверждаются в архитектуре жилых строений и офисов.

Уродливая форма супермаркетов еще как-то оправдана предельной функциональностью сооружения, но жилые дома старого города - одна большая печаль. Стеклопакеты в окнах бывших дворянских особняков на Фалеевской, пристройки из вагонки в купеческих доходных домах на Наваринской и других улицах старого центра - стали привычной картиной для сегодняшнего обывателя.

В городе не осталось свободных земель. Экспериментировать с архитектурой зданий становится очень дорогим удовольствием, а с ландшафтным дизайном, который требует известного пространства практически невозможно.

Однако нет предела человеческому совершенству. В 2006 году один из владельцев престижного городского клуба, буквально, потряс неизбалованного корабела изысканностью своего архитектурного вкуса. Известный предприниматель сделал невозможное - он изменил ландшафтный дизайн бульвара Адмирала Макарова - самого консервативного исторического района Николаева, который на протяжении двухсот лет обустраивался в одном архитектурном стиле. Владелец клуба построил свою лестницу, связывающую верхний и нижний БАМ. Посетителям заведения теперь не нужно тащиться на нетвердых ногах целых 50 метров, чтобы подняться в город традиционным путем. Кокетливые будуарные сходы со скамеечками будут сопровождать клиента в трудном восхождении. Эротические лепестки орхидей не дадут человеку пережить шок от перемены клубной атмосферы на суровую реальность. Альпийская горка с подсветкой из фонарей придаст уверенность в завтрашнем дне.

В этом районе в разное время находились: гауптвахта, резиденция военного губернатора, здание магистрата, офицерское собрание, склады, пакгаузы, различные строения инфраструктуры руководства флотом.

Прямые линии бульвара, строгий гранитный парапет, классический фонтан и корабельные пушки - составляли до недавнего времени единый ансамбль, который гармонично завершал территорию сегодняшнего административного центра Николаева.

Бронзовый памятник адмиралу находится в пятидесяти метрах от гигантских листьев орхидей из раскрашенного металла. В правой руке подзорная труба, взгляд направлен прямо на лестницу. Шутники-фотографы уже давно отослали на конкурсы фотографии этого архитектурного абсурда.

Эклектика сопровождает современную застройку города и с этим, похоже, все смирились. Известный в городе бизнесмен и депутат, который получил от горсовета «добро» на застройку площади Центрального рынка, не затрудняет своих архитекторов поисками гармонии (экономит?..). Здание торгового павильона в позднеклассическом стиле социалистической архитектуры «задавлено» уродливыми стеклянными кубами, которые одновременно «похоронили» старый автовокзал. Проектировщики изменили всю улицу: блестящие квадраты будущих офисов втиснулись между зданиями времен хрущевской «жилищной революции». Башня Шухова, которую все наблюдали «на просвет» между домами с северо-восточной части площади, наглухо закрыта зеркальной стеной.

Однако самая большая печаль происходит на Садовой. Здесь эстетика абсурда воцарилась надолго. Игрушечные, псевдоготические здания пиццерии «Владам» и отеля «Пилигрим» соседствуют с прямоугольными коробками будущих офисов, а православный храм отбрасывает тень на зеркальную стену нового банка, а дальше... а дальше опускаются руки.

Приступы старой болезни по-новому меняют город. Провинция наступает на привычные грабли. Этот недуг лечится только временем. Нам горожанам остается надеяться, что образованные потомки местечковых олигархов станут просвещенными и обретут чувство меры. Надежда слабая, но она присутствует.

Фотофакт