Главврач Николаевской областной больницы Видяпин: «Я - мужчина, я терпел»
20.08.2015 17:10
Интервью с многолетним главным врачом Николаевской областной больницы Виктором Видяпиным, который к тому же является депутатом областного совета от Партии регионов и возглавляет профильную депутатскую комиссию по вопросам социальной политики, охраны здоровья, материнства детства и развития зон отдыха.
Откровенный разговор сразу на несколько тем – начиная с обсуждения ситуации в николаевской медицине, достижений и провалов после смены власти, заканчивая беседой о политическом прошлом и планах на будущее. Как работалось при Януковиче, в Партии регионов, и какие цели могут преследовать общественные деятели, критикующие поборы в больницах, – читайте в интервью…
О ТОМ, КАК ПРИ ЯНУКОВИЧЕ БОЛЬНИЦА НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЛА, И ЗА ЧТО ВИДЯПИНА ЧУТЬ НЕ УВОЛИЛ КРУГЛОВ
Начнем с того, насколько изменилась ситуация в николаевской медицине с начала текущего года? В январе на сессии вы заявили о грядущем медицинском коллапсе, арестованных счетах больниц, что сейчас?
- Все началось с того, что в 2012 году Кабинетом министров была выделена субвенция для закупки по всей Украине отечественного медицинского оборудования, что, собственно, и было сделано. Нашей больнице было поручено проводить все торги по области. Но катастрофа заключалась в том, что после того, как мы подписали договора, и это оборудование нам поставили, Кабмин его не профинансировал. На протяжении двух лет фирмы-поставщики думали, что будет еще какая-то компенсация. А потом повалили судебные иски. И где-то в конце 2014 года было практически остановлено финансирование больницы, потому что суд арестовал счета. Я не знаю, как нам удалось выйти из этой ситуации, которая, казалось, была фактически неразрешимой. Ведь за счет местного бюджета погашать эти долги мы не могли, а государственной субвенции не было. Было написано огромное количество писем во всевозможные инстанции. Отдельное спасибо народному депутату Борису Козырю, который довольно резко выступил на сессии Верховного Совета, я выступал на сессии областного совета, и облсовет от себя отправил открытое письмо во все инстанции. После всего этого в Киеве обратили внимание на то, что вся Украина фактически парализована, все здравоохранение! И тогда было принято решение разрешить нам профинансировать нашу задолженность за счет местного бюджета.
В итоге проблема решилась?
- Да. После этого постановления наши местные власти очень оперативно отреагировали и выделили дополнительных 8,5 миллионов гривен, чтобы фактически ликвидировать всю задолженность. Нам открыли счета. Мы нормально работаем. И это то первое значимое для здравоохранения в Украине, что произошло при смене власти.
Я на этом акцентирую внимание, потому что 4 года мы не имели ничего! Ни на капитальный ремонт, ни на приобретение, ни на погашение – ничего! Вот эти субвенции были и то, из всего закупленного оборудования областная больница не получила ни одного аппарата! Все аппарата были разосланы по районам.
Мы к этому еще отдельно вернемся…
То есть, вы все же видите положительные сдвиги в медицине после смены власти?
- О чем я и говорю. Да, положительные. Впервые областная больница получила деньги на новый компьютерный томограф, он у нас уже остановился, не работает. 6,5 миллионов нам дали, мы провели торги и ждем заключения договора, установки. Нам дали деньги на приобретение нового рентгеновского аппарата почти 4 миллиона. Нам дали 630 тысяч на ремонт ангиографа. И самое главное, то чего я добивался, и что считаю важно было провести в областной больнице – нам дали 4 миллиона на создание реанимационного отделения, которое будет на голову выше того, что было. Планируем в этом месяце его открыть. Это уже свершившийся факт, мы имеем новую реанимацию. Там где была реанимация, я мечтал об этом, чтобы там было родильное отделение на 20 коек, и нам дали деньги, мы сделали уже проектно-сметную документацию, уже в этом году проведены торги и начнутся работы. Мы создает новую структуру в областной больнице – акушерско-гинекологическое отделение.
Это то, о чем вы говорили - вместо перинатального центра построить у вас на базе областной больницы родильное отделение.
- Совершенно верно. Перинатальный центр – это, безусловно, очень нужная структура, но если посмотреть все функции, которые он выполняет, то мы можем сказать, что созданием этого отделения мы закрываем практически все проблемы. Конечно, самое главное в перинатальном центре – отделение для недоношенных, для интенсивной терапии. Но зачем нам это создавать, если в детской областной больнице великолепная реанимация, отделение для выхаживания недоношенных? Это полноценная структура, где уже сформирован штат из профессионалов. Поэтому нельзя, и это будет преступно - создавать еще одну структуру и перетягивать в нее людей. Ведь в итоге мы можем получить два неполноценных учреждения. Создавать новую структуру нет необходимости!
Конечно, есть логика в том, чтобы деньги, которые собирались направить на строительство перинатальный центр, потратить на усовершенствование уже созданного. Но почему об этом вы говорите только сейчас?
- Я всегда отстаивал это мнение. Ведь когда было принято решение о строительстве перинатального центра, я написал тогдашнему губернатору Круглову письмо, где писал, что считаю нецелесообразно строить, что лучше нам строить хирургическое отделение, а это мы можем сделать вот в таком формате.
Я так понимаю, он не особо прислушался к вам?
- Чуть с работы не выгнал. Не то слово… Ну, неважно. Это уже не важно. Важно то, что с течением времени, хоть и с большим опозданием, мы все-таки пришли к тому, чего хотели на самом деле, и что планировали. Мы будем иметь нормальную реанимацию, нормальное родильное отделение. И тогда мы будем полноценной областной больницей. Ведь в Украине нет ни одной областной больницы без родильного отделения! Мы его получим, это очень необходимо.
Таким образом, я и говорю, что конец 2014 и начало 2015 года для нас, не скажу что счастливые и удачные, они успешные. То, что нам надо, мы получали. И мне даже трудно сказать, а чего бы я еще хотел. Конечно, в перспективе многое надо, но то, что требуется вот немедленно сейчас, я думаю, мы имеем.
ЧТО ВИДЯПИНА «КОШМАРИТ» В ОТНОШЕНИЯХ С ВЛАСТЬЮ, И ОБ ОБЩЕСТВЕННИКАХ-ЛОББИСТАХ
Честно говоря, я даже немного удивлена, думала, вы мне сейчас о проблемах заявите, как все плохо, и что власть ничего не делает. Взять только ваши кричащие выступления на сессиях…
- Сейчас я вам расскажу. Действительно, есть внимание со стороны центральных властей, но мы сейчас чувствуем и очень большую тревогу по поводу их последних решений по отношению к здравоохранению. Это касается не только здравоохранения, речь идет о реорганизации газовой службы, создания газоснабжающей организации и отделения ее от облгаза. Это создает очень большие проблемы на будущее. Пока мы газ берем в долг, сейчас мы не можем провести торги, не можем заключить с этой газоснабжающей организацией договор, потому что она не является монополистом. Ведь только тот, кто является монополистом, имеет право заключать договор без проведения торгов у одного поставщика. Существует еще очень много нерешенных вопросов.
Все дело в том, что Верховный Совет принял закон о том, чтобы разделить транспорт газа от продажи газа на две компании, но при этом абсолютно не сделал ничего, чтобы решить возникающие в связи с этим проблемы с обеспечением газом коммунальных, бюджетных учреждений. Я считаю, что элементарно просто нужно сделать – исключить торги для заключения договора с поставляющими организациями. Не надо нам торги – мы должны просто взять и заключить. Но, к сожалению, это не принято, и я не знаю, чем мотивируют. Это угроза, которая сейчас нависла над бюджетными организациями.
Вот вы говорили об успешном опыте взаимодействия с одним из народных депутатов, не обращались ли по этому поводу к нему? Есть ли понимание данной проблемы на уровне Верховной Рады?
- Мы кругом обращались, и это ведь не только наше беспокойство. Николай Романчук (первый заместитель председателя ОГА – авт.) собирал всех главных врачей, мы проводили совещания вместе с представителями газовых предприятий. Были написаны кругом письма – в Верховный Совет, в Кабинет министров, ко всем, кто мог каким-то образом повлиять или сделать что-то, ввести наши взаимоотношения с газовыми компаниями в юридическое поле…
И что?
- Не дали никакого эффекта. И вот это сразу «кошмарит» наши отношения. Как это так?! О чем же думают те, кто принимают такие законы? Но это еще полбеды. Есть беда пострашнее…
Есть беда в стремлении превратить наши коммунальные учреждения здравоохранения в коммунальные неприбыльные предприятия. В самом изменении, может быть, ничего страшного и нет. Может быть, действительно будут консолидированы бюджеты, и какие-то другие положительные моменты, но этот вопрос мы должны рассматривать с юридической точки зрения - чем это нам грозит? Во-первых, устав станет недействительным, его нужно будет менять, во-вторых, лицензия на медицинскую практику также станет недействительной, и ее менять нужно будет так же, как и лицензию на наркотики и на работу с ионизирующим излучением. Все документы разрешительных организаций на работу в опасных условиях, работу под давлением и прочее, прочее – все нужно будет менять!
В проекте закона, с которым мы знакомились, было написано, что все это будет только переоформляться, но когда мы познакомились с юридической базой, оказалось, что это не так. Изменение названия учреждения приводит к аннулированию всех разрешений и лицензий! Мы остаемся никакие, мы - пустые, мы - никто!
Как говорят, одно название…
- И названия не будет, потому что устава не будет. И все нужно начинать сначала. А ведь для того, чтобы получить лицензию на медицинскую практику мы полгода работали, это огромное количество документов, справок и подтверждений. Точно также на наркотики, на любое другое разрешение. Нужно собирать кучу документов! А с чего собирать, если мы никто? Вы понимаете, что возникла реальная опасность уничтожения учреждений здравоохранения?
Чем власть это объясняет, зачем это нужно, что мы получим в итоге? Может, все-таки есть смысл?
- Мы не видим объяснений! Идет реформа здравоохранения… Я единственное, что вижу: если коммунальное учреждение – его нельзя продавать, а коммунальное предприятие можно приватизировать и продать. Это путь, который ведет к частной собственности, который предполагает внедрение платных услуг, их разработают в Министерстве финансов и нам спустят. Но ведь это и есть уже частная медицина! И мы переходим к тому, чтобы говорить нашим пациентам: «Уважаемые, вы должны за все платить».
А сейчас разве не так? Что если это как раз выход из тени…
- Действительно, медицина давно платная. Конечно, по части расходов можно обойтись за счет бюджета, но… Вот многие предъявляют претензии: «Нам за все надо платить!». Я предлагаю делить: одно дело, когда больница не может обойтись без компенсации, к примеру, за КТ (компьятерную томографию), МРТ (магнитно-резонансную томографию), медикаменты, и совершенно другое дело платить в карман врачу. Это разные вещи. Плата за выполненные действия – ваше личное дело, вы можете платить, можете не платить. Но когда нам, больнице, нужно заплатить по 100 тысяч за ремонт аппаратов, мы должны эти деньги собрать. И люди должны это понимать. Вот мне предъявляют претензии общественные организации, что я кладу в карман. Но у меня бы уже оборвался этот карман, если бы я столько клал! Понимаете. Ну, как?! Те, которые обвиняют, они не имеют представления, что нужно отличать взятку от компенсации, которая нам так необходима.
И мы возвращаемся к извечной теме о благотворительных фондах при больницах, которые по сути действуют в правовом поле, законно, но именно к ним больше всего вопросов, как вы сказали, у общественных организаций. Главная претензия – никто не отчитывается за то, сколько туда денег поступило, и куда они были направлены…
- Кто вам сказал? Послушайте, благотворительный фонд заключил договор с больницей, деньги идут только на нужды больницы.
Введите открытую отчетность, чтобы все было прозрачно и без вопросов.
- По истечению календарного какого-то периода мы отчитываемся – на управление охраны здоровья. Если хотите, пожалуйста, это все можно увидеть – сколько на ремонтные работы пошло, сколько на медикаменты. Но эти деньги идут с разных источников. Люди понимают, что надо платить, они сами пишут заявления. Некоторые говорят: «Вот вы их заставляете». Ну как заставляете? Если нет денег, я не заставлю, если человек не считает, что нужно, я не заставлю. И если ко мне приходят и говорят: «денег нет», конечно, мы делаем…
Фишка в том, что, к примеру, сейчас нужно заплатить 54 тысячи гривен на ремонт МРТ, там уже сгорел один магнит, второй… Аппарат на восьмой раз включается. И для того, чтобы он нормально работал, нужно 54 тысячи гривен.
Обратились бы к тем же общественным организациям, почему бы и нет? От деструктива – к конструктиву вместе. Интересно было бы понаблюдать такое сотрудничество.
- Я ни к кому не буду обращаться. Вы знаете, я когда только создал фонд, я его создавал, я объездил 44 банка, все сельхозпредприятия, все фермы, которые были более менее успешны. Я не получил ни копейки! Я ездил с письмами. Я был одержим этой идеей. Я собирал деньги для гемодиализа, на приобретение аппаратов, ни одна фирма не перевела деньги!
Все банки мне сказали: «Мы – филиалы. У нас ни одного николаевского банка нет, поэтому мы не можем вам оказывать финансовую помощь». Все банки – киевские, днепропетровские, и ни одного николаевского нет.
Вот я и говорю, зато есть общественные активисты… Они же высказывают претензии, пусть бы озвучили и предложения по решению той или иной проблемы. Не только же на повышенных тонах рассуждать о том, что все пропало.
- Я могу разговаривать с людьми, которые слушают. Знаете, была хорошая статья в одной из николаевских газет под названием «Тупицы», где аргументировано автор говорил, что даже академик может быть тупицей, ведь тупость – это действие, которое ведет к разрушению. Поэтому если их действия ведут к разрушению, я не хочу с ними разговаривать.
Вот у нас сейчас в реанимации в тяжелом состоянии девочка, которой необходимо сделать компьютерную томографию брюшной полости. У нас компьютер не работает. Может, он и работал бы, если бы я собирал деньги, но я остановил его после поломки. Мы уже покупаем новый… так вот ей нужно ехать куда? К частнику. Для сравнения – если бы она делала это у нас, ей обошлось бы это в 300 гривен, у частника – 2 тысячи 200 гривен. Есть разница? А ведь общественные организации в основном приходили и щемили МРТ, а почему? А у нас появился новый частный кабинет МРТ. Так у меня вопрос: они бессребреники или они просто лоббируют чьи-то интересы? Конечно, лоббируют!
Вы сказали, что они лоббируют чьи-то интересы. Чьи конкретно? Вы не выясняли, кто стоит за ними?
- Нет. И что это изменило бы? Я смог бы воздействовать на следующее звено? Нет… проработав 10 лет главным врачом, я для себя сделал вывод: не жди благодарности. Это самое главное, что должен себе в голову забить каждый человек! Каждый человек, который думает, что ему какие-то дифирамбы будут петь, - глупец. Всё забывается на следующий день. Такова жизнь. Так устроены люди.
Вот мне коллега звонит и говорит: «Нас с тобой оскорбили, назвали негодяями, которые специально ломают оборудование, чтобы получать взятки». Такой возмущенный, я ему говорю: «Ты чего возмущаешься?». Это для меня даже благодарность какая-то, если меня таким образом пытаются задеть, значит, я кому-то наступил на мозоль, значит, мы делаем что-то правильно. Может быть, делали бы неправильно, никто и не обращал бы на это внимание.
О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С ОГА, ЗАКУПКЕ НАРКОТИКОВ И «УДИВИТЕЛЬНЫХ» ОТКРЫТЫХ КОНКУРСАХ ГЛАВВРАЧЕЙ
Как складывается ваше взаимодействие с обновленной обгосадминистрацией? Есть ли нарекания с вашей или с их стороны?
- Нет. Все проблемы решаются. За год решилось пять проблем. Разве я могу сетовать на что-то и говорить, что плохая власть? Я говорю о местной власти. Она работает четко.
А что скажете о последнем заявлении Вадима Мерикова относительно проведения открытого конкурса на замещение должностей главных врачей? Не зашаталось ли под вами кресло?
- Я бы сказал так: если завтра меня отсюда уберут, я ни на кого жаловаться не буду, я к этому готов. Готова ли больница? Это другой вопрос. Я ее знаю, как свои пять пальцев, каждую ее проблему до мелочей. Я в этой больнице 40 лет, я в ней вырос. Я ее делал эту больницу! Не боюсь этого слова.
Вот вы говорите – кресло подо мной зашаталось. Моя семья давно ждет, когда я уйду, просит! У меня внучек родился. Говорят: «Папа бросай это все, зачем оно тебе надо в твои годы? Ты два раза оперирован на сердце. Зачем оно тебе надо?». Как вам сказать… привычка. Я и не представляю, как можно по-другому жить. Но придется рано или поздно.
Что же касается того, что будут проводиться открытые конкурсы…
Это кстати сам по себе интересный факт. Есть ведь определенная процедура утверждения и назначения главврачей, причем вы как руководитель профильной депутатской комиссии вместе со своими коллегами-депутатами эти же кандидатуры и утверждаете перед сессией, потом их рассматривает весь депутатский корпус. Вы кстати в самом выгодном положении получаетесь… О каком тогда открытом конкурсе говорил Мериков? Или это заявление – лишь заигрывание с общественностью?
- Я хочу прежде всего вам сказать: все главные врачи больниц заключили контракт по август 2016 года. Этот контракт может быть разорван только по причинам, которые там указаны – это невыполнение профессиональных обязанностей. Что будут разорваны все 20 с лишним контрактов по этой причине? Я не думаю, что конкурсы будут проводиться при наличии контракта. Значит, они должны быть разорваны. Вот если найдут повод разорвать контракт, я не буду даже участвовать в этом конкурсе.
С другой стороны, непонятно, что это будет за конкурс, ведь все равно главврача утверждает сессия. Или я не права?
- Я не знаю. Не знаю вопросов, которые будут стоять на конкурсе. Не знаю состав комиссии, наверное же, будут профессионалы…
Ну, а когда вы увидели это заявление, что вам первое на ум пришло?
- Удивление. И юридический вопрос возник – насколько это правомочно…
Я хотел бы видеть, кто может занять место Дмитрия Гуцуляка в детской больнице. Это человек, который столько лет главным врачом проработал там, создал такие великолепные отделения, благодаря которым Николаевская областная детская больница котируется одной из лучших в Украине. Кто его заменит? Просто для того, чтобы заменить?
Ладно, приступим к другой теме. Недавно вы заявили, что больница не может закупить наркотики из-за того, что никто не хочет участвовать в тендере. На сегодняшний день эта проблема решена?
- Проблема решена. Мы закупаем в Черновцах. Нам возят. Слава богу, есть изменения к приказу о том, что мы имеем право хранить наркотики с запасом на месяц. Если бы всего на две недели, мы бы ничего не могли сделать. Потому что машина приезжает в Николаев раз в месяц. С этой черновицкой фирмой («Буковина-Фарм» - авт.) заключили договора все николаевские больницы. Она возит сразу всем, потому что она - единственная. Мы проводили торги, длительное время никто не участвовал, только эта фирма. И результата не было, пока мы не сделали закупку у одного поставщика по всем юридическим законам.
Мы с большим удовлетворением узнали, что николаевская фирма «Медицина для вас», получила лицензию на право торговать наркотическими средствами, перевозить, хранить – все необходимые документы у нее уже есть. В следующем году у нас уже будет возможность… может, еще «Фармация» вернется к возможности участвовать в торгах. Тогда этот вопрос будет решен очень легко.
Как же было раньше? Что стало причиной возникновения такой ситуации? Уход с рынка того или иного предприятия? Возможно, у кого-то отобрали лицензию, или же и вовсе смена власти?
- Понимаете, вот у нас была единственная фирма «Фармация», которая имела право продавать наркотики. Другой не было. Тогда цены были совсем другие, и мы могли до 100 тысяч без проведения открытых торгов закупать наркотики. Нам не хватало где-то 20-50 тысяч, мы через фонд докупали и выходили из положения. Но когда резко пошло повышение цен, нам уже на год нужно закупать наркотики на сумму до 400 тысяч, и тут уже без открытых торгов обойтись нельзя. Эта проблема возникла только в этом году.
И вот еще какая претензия к центральным властям – в три раза уже девальвация гривны, этот порог в 100 тысяч нужно, наверное, уже поднимать, а? Сколько же можно!
Надо бы вам стучать уже к нардепам, коль такое дело…
- Ой, вы знаете, столько проблем. Но самая главная все-таки – с вот этим нашим юридическим статусом, с изменением названия, я даже не представляю, если примется этот закон, что будет? Вы представляете, все лечебные учреждения – районные, областные хлынут за получением лицензии. Шо це буде? Разве в состоянии Министерство здравоохранения всем и сразу дать лицензии? Причем если бы просто переоформление, то бог с ним, мы сдаем старую – получаем новую с новым названием. А это совсем другое дело.
Мы дали свои предложения, правда, нас спросили, находим ли мы нужным внести изменения в эти законодательные акты. Управление охраны здоровья подготовило очень хорошую справку, где аргументировано со ссылками на все законы доказало, что это невозможно. Отправили в Киев. Мы через областной совет тоже отправили такое письмо в Киев. У нас есть серьезные аргументы против. Что будет дальше, не знаю, но я этого боюсь.
Поживем – увидим.
О ГРЯДУЩИХ ВЫБОРАХ, ПРОШЛОМ В ПАРТИИ РЕГИОНОВ И ЖЛОБСТВЕ ЯНУКОВИЧА
Вы уже приняли для себя решение об участии в грядущих местных выборах?
- Очень сложный вопрос вы задали. Вообще-то, если смотреть по возрасту, то может быть уже и не следовало бы, но с учетом моих двух каденций в областном совете, я думаю, для решения социальных вопросов, вопросов здравоохранения в составе депутатского корпуса нужны врачи. Сейчас в нашей профильной комиссии три главных врача районных больниц, я и начальник управления здравоохранения (Маргарита Капуста – авт.). У нас не возникает никаких проблем при решении сложных вопросов. Все они решаются легко и правильно. И я себе не могу представить, чтобы в комиссии по здравоохранению не было врача. Это будет очень большой ущерб и для здравоохранения, и, в общем-то, для областного совета в целом. И я не говорю о своей кандидатуре. Но как человек опытный я еще хотел бы поработать в областном совете. Другое дело – как? Коль нынешнее законодательство говорит о том, что необходимо баллотироваться от определенной какой-то партии. Вы знаете, я не хочу идти и проситься. Я думаю, что представители партий и штабов, которые работают в нашей Николаевской области, они оценят всех депутатов, их результаты.
Что касается политических взглядов, то я глубоко убежден, что на местном уровне наш депутатский корпус минимально политизирован. И когда была Партия регионов, я не чувствовал, что я кому-то принадлежу, я выполнял свою работу – по здравоохранению, помощи людям...
А политическая дисциплина? Ее разве не было? Как я понимаю, определенные вещи попросту нельзя было озвучивать, придавать огласке?
- Нельзя было говорить против власти. Безусловно. А что, сейчас можно? И это не табу, это корректность. Понимаете, это политкорректность, она должна присутствовать у каждого. Можно выйти сейчас и кричать, что все негодяи, ну, так ты просто дураком будешь. А ведь можно, имея какие-то механизмы, менять ситуацию в лучшую сторону. И к какой бы ты политической партии не принадлежал – у тебя в регионе работа одна. В областном совете партийной работы я не вижу. Поэтому, по большому счету, я не знаю, если бы мне предложили партии быть кандидатом, я, наверное, пошел бы.
Но пока предложений не было?
- Нет…
Что касается политической силы, вы уже определили для себя, чье предложение приняли бы, а чье нет?
- Что вам сказать, я, например, как человек, работающий в социальной сфере, безусловно, хотел бы отдать предпочтение и уважать ту партию, которая и сейчас проводит наиболее социальную политику. В этом плане мне нравится, конечно, «Батьківщина»…
Неожиданно.
- … так как она сейчас аргументировано доказывает, что надо менять социальную политику, наверное, никто не доказывает. У нас много сейчас по области оппозиционных плакатов, партий – «Відродження», «Оппозиционный блок» и тому подобное. Я считаю, это прошедший этап. Это те же люди, которые предали. Те же люди, которые ушли. В политику под таким соусом идти нельзя. Я считаю, невозможно. И тем более сотрудничество с ними…
А как же ваше прошлое в Партии регионов? Это же по сути ваши бывшие партийцы…
- Как я в Партию регионов попал. Я не был членом Партии регионов. Я был главным врачом. Пришли ко мне и предложили: «Вы хотите быть депутатов областного совета?». Я говорю: «Конечно». Говорят: «Мы вас возьмем от имени Партии регионов, выдвинет вас партия». Я говорю: «Конечно, соглашусь». Ведь в областном совете никогда не было главного врача, ни одной областной больницы. Это нормально? Вы представляете, все время комиссию по здравоохранению возглавлял городской анестезиолог. Какой…? Он хороший человек, он многое сделал, но он не знает специфики областных больниц… вот такая ситуация. И я согласился. А потом мне приносят партийный билет и говорят: «Виктор Александрович, возьмите свой партбилет». Я говорю: «Как, без заявления, без ничего?». Нате вам партийный билет… Вот так я стал членом Партии регионов…
Это был один из путей попадания в областной совет и служения своему делу. И ничего тут страшного нет. Абсолютно. Попадание в ту партию, оппозиционную, какую-то другую… Как поступают англичане, американцы: побеждает какая-то партия – переходят в нее, проиграла – переходят в другую. Сколько раз Черчилль переходил из одной партии в другую? Не счесть! Его спрашивают, что ж вы такой предатель? Он отвечает: «Я не предатель, я люблю власть». И все.
Тогда и вам нужно признаться в этом…
- …(смеется) Ну, я не люблю власть, я там, где я могу решать проблемы здравоохранения и своей больницы. Тогда не нужно мне быть главным врачом, если я не ставлю проблемы перед вышестоящими органами. Их нужно ставить. А если я ставлю, а еще могу и решать их, то к этому нужно стремиться.
Вы высказывали нарекания относительно работы при Януковиче. И практически после его бегства из Украины сделали такое заявление, что до предела возмущены его поведением…
- Не то слово. Я вам скажу. В 2010 году в Николаевской области поменялся губернатор, и поменялся состав депутатского корпуса. За четыре года меня ни разу не принял губернатор! Не разрешал. За четыре года областная больница не получила ни копейки на капитальный ремонт, ни купила ни одного аппарата, ничего! Вот что такое… Вот я вам и объясняю. И какое у меня могло быть возмущение. Та не то слово! Я – в их рядах, и фактически ничего! Ноль! Это что? Как это объяснить? Но я – мужчина… может быть, женщина пошла бы и… а я - мужчина, я терпел.
Мое высказывание по поводу Януковича. Ну, если его ближайший соратник Азаров сейчас говорит, что нужно судить Януковича, то каковой может быть реакция нормального человека, когда он увидел несметные богатства (в Межигорье - авт.) и это жлобство?! Зачем столько машин? Зачем столько золота? Зачем столько всего одному человеку, а?! И все это могло пойти на социальные нужды. Ведь я помню, как Янукович говорил: «Вот у нас такой бюджет слабый, мы сейчас не сможем даже рассчитаться за субвенцию на приобретение медоборудования. Нам нужно 250 миллионов». А что у него там! Я когда увидел это… действительно, с ума сойти можно. И это же только верхушка айсберга, а что там внизу? Как можно так жить? Быть таким человеком? Президент государства… Я не то, что возмущен, он действительно подлец и все. Это большой подлец, который предал всех. И я не говорю сейчас только за Партию регионов, народ весь предал! В него же все-таки люди верили…
Тем не менее, команду Партии регионов и до сих пор считают самой сильной, ставя ее в пример при партийном строительстве.
- И что толку?
Действительно, если, как вы говорите, вас не слышали…
- Не то слово! И не хотели слышать. Вот Николенко. Я уже буду называть фамилии! Прихожу с серьезными вопросами, нужно было по строительству больницы обсудить. «Геннадий Борисович, вы меня примите?» - «Нет». И выходит из кабинета. Понимаете… я проглотил и это. А что мне оставалось делать…
Беседовала Катерина Вовченко, специально для «Преступности.НЕТ»