Право быть слабым

28.01.2017 20:09

Процесс они выиграли. Судья Верховного суда США Хьюго Блэк в своем мнении по поводу процесса писал, что свободная пресса нужна для "защиты важнейшей роли в демократии", а потому должна служить "управляемым, а не управляющим".

Те, кто помнят эту формулу, делятся на две группу. Одни говорят, что это пример того, как СМИ должны защищать граждан от государства, а профессионализм ставить выше гражданственности. А вторые склонны трактовать эту историю как пример того, что СМИ в конфликте сильного и слабого должны быть готовы к роли адвоката слабого. В конце концов, весь эпос построен на сопротивлении изначально обреченных – изначально превосходящему. А потому из века в век люди сочувствуют давидам, а не голиафам, спартанцам, а не персам.

И если в роли слабого оказывается целое государство – это ничего не меняет.

Реванш равнодушных

Все последние двадцать три года украинское государство принадлежало людям, которые смысл своего существования видели в приватизации общественного блага. Майдан стал лишь окном возможностей, когда внутрь старой системы проникли агенты гражданского общества. Которые оказались там в меньшинстве.

Мы привыкли воспринимать Украину как поле боя между сторонниками Москвы и сторонниками Брюсселя. Но это не так – борьба в стране идет между теми, кто хочет будущего для страны и теми, кому оно безразлично. Потому что будущее возможно лишь в условиях рынка и конкуренции, сменяемости власти и эффективной судебной системы. Будущее невозможно без частной собственности и сокращения коррупционного налога.

Все, кто в этом не заинтересован, ставят свой персональный интерес выше коллективного. И в этом смысле нет разницы между коррупционером, приватизирующем общественное благо, и патерналистом, мечтающим о сытой безответственности. Потому что обе эти модели поведения одинаково лишают Украину перспектив. И не имеет значения, что многие поклонники бесплатного сыра искренни в своих заблуждениях: непредумышленное убийство не перестает быть преступлением.

Особенно если речь идет о судьбе целой страны.

После победы Майдан царило ощущение, что отныне именно сторонники перемен – сильная сторона. Реформы казались неизбежными, коррупционеры – уходящей натурой, а ностальгирующие по СССР – меньшинством, которое заслуживает опеки и миссионерства. А спустя три года оказалось, что противники перемен способны торпедировать любые реформы.

И в этом смысле разница между "ватником" и "вышиватником" критически мала, в то время как пропасть между ними и технократами, знающими законы рынка и логику процветания – бесконечно велика. И битва сегодня в Украине идет уже не между Степаном Андреевичем и Иосифом Виссарионовичем, а между здравым смыслом и шариковщиной. И именно технократы – те самые "спартанцы", которые защищают завтрашний день от доморощенных лангольеров.

Государственная дистрофия

Довольно часто, когда из России в Украину сбегает очередной диссидент, он, соскучившись по "общественной деятельности", начинает заниматься привычным – критиковать государство.

В этом нет ничего удивительного: российские либералы выросли с ощущением, что госмашина – это чудище, который вдобавок стозевно, обло и лаяй. И единственный смысл жизни либерала в России состоит в противостоянии государственной машине.

Но в том и особенность, что в Украине слабым является как раз государство. Во многом это объясняется социальным договором последних двух десятилетий. Содержание которого сводилось к распилу советского наследства на всех уровнях.

Кто-то отжимал себе завод, а кто-то ставил гараж на детской площадке. Разница была лишь в масштабах, но не в содержании – и те и другие превращали коллективное благо в персональное. И весь этот процесс шел за счет "государства" именно оно раз за разом ужималось как шагреневая кожа.

В итоге страна оказалась в ситуации, когда любая финансово-промышленная группа может тягаться с госмашиной не только по степени своей эффективности, но еще и по степени влияния и имеющимся ресурсам. И нередко единственный работающий в стране институт – это фейсбук: государство слабенькое, пугливое и часто прислушивается к тем, кто громче крикнет.

Да, за минувшие три года у государства появилась армия, но армия держит внешний контур страны, а внутри этого контура государственную монополию на насилие продолжают успешно оспаривать. А любая попытка наведения порядка будет наталкиваться на крики о репрессиях и терроре. Возможно, причина в том, что за спиной украинцев – столетия жизни в чужих госпроектах, когда вертикаль всегда была чем-то обслуживающим интересы метрополии. И за четверть века люди так и не привыкли воспринимать государство как "свое", продолжая привычно фрондировать ему там, где нужно и там, где нет.

Адвокаты дьявола

Последние три года в стране идет заочное соревнование за мантию "слабых и гонимых". На нее претендует не только бывшее окружение Виктора Януковича, рассуждающее о преследованиях и терроре. В этой же очереди стоят просоветские граждане, которые, насмотревшись российского телевидения, уверовали в хунту и фашизм. На нее претендуют и аполитичные обыватели, которые уверены, что перемены – это когда меняется кто-то, но не ты сам.

Любители простых решений, поклонники бесплатного сыра, агрессивная инертная масса, ждущая подачек, а не возможностей – все эти люди яростно притворяются слабым и гонимым меньшинством. Хотя именно они на протяжении последней четверти века остаются мейнстримом в Украине. Это они голосуют за Черновецкого и Януковича. Это они не платят налоги и паркуются на трамвайных путях. Это они привычно рассуждают о том, что "все одинаковые" и "правды не существует". Потому что сами они помещаются только в пятьдесят оттенко серого.

А настоящие слабые в Украине – это все те, кто пытается вдохнуть жизнь в государство. Те, кто волонтерят на фронте и госслужбе. Пытаются менять проржавевшую насквозь машину, в сохранении которой заинтересованы прежние элиты. Каждый из них по отдельности может быть вполне сильным и состоявшимся. Но все вместе они – исчезающее меньшинство, которое находится в окружении старых элит и покорных им обывателей.

Сегодня в Украине слабым является все то, что может стать фундаментом будущего.

То самое "гражданское общество", которое выходило на Майдан и уходило на фронт. Люди, способные писать законы и контролировать их исполнение, готовые платить налоги и создавать рабочие места. Мы долгое время считали, что они – новый мейнстрим, а оказалось, что они соотносятся с остальной страной в той же мере, в которой локомотив соотносится с вагонами. Он дает вектор, но именно они определяют инерцию.

И если вы до сих пор не решили, где тут спартанцы, а где персы, если вам кажется любопытной мысль, что нужно защищать права Голиафа от попирающего их Давида – возможно, вы так ничего и не поняли о стране.

Павел Казарин, Украинская правда