Холод каземата. Узник №113

I. Такой ли бандитский Николаев?

Президент Владимир Зеленский назвал тихий, южный Николаев бандитским. Скорее, это эхо 90-х, когда бандформирования плодились как навозные мухи и отголоски самых громких криминальных дел уходящего десятилетия – «Дела Макар» и мятежной Врадиевки.

Точкой бандитского отсчета на николаевском циферблате стал июль 1996 года, когда среди бела дня у Дома культуры 40-летия Октября были убиты криминальные авторитеты «Шабала» и «Рудик» (Рудольф). Делили николаевский рынок металлолома. До нынешней поры при упоминании двух покойных бандитов, предприниматели отводят глаза и отказываются что-либо комментировать. Страх очень живуч, несмотря на то, что милиция поймала исполнителей и заказчиков.

Но наша милиция имела в своих рядах хапуг, коррупционеров и стяжателей. К примеру, в деле «Шабалы и Рудика» ушел от ответственности главный фигурант Т.. Наверное, откупился квартирой на Потемкинской… А «контрольной» покупательницей квартиры Т. В 1996 году была целый капитан областного ГАИ гражданка М.. Как-то все причудливо переплетается в нашем городе. Недаром назойливые знатоки утверждают обратное: Николаев не бандитский, а «красный»…

Справиться в начале 2000-х с бандитизмом в Николаеве удалось Михаилу Петрову и его соратникам. Они помнили о чести и совести… Но это уже другая точка отсчета на николаевском циферблате…

II. Узник № 113

21 июля. Выборы в СИЗО на Лагерном… Пожизненник по «делу Макар» Евгений Краснощек содержится в одиночной камере № 113 николаевского каземата на Лагерном поле.

За 7 лет он подрос и раздался в плечах. Шорты, майка, плывущая улыбка.

- Евгений, вы надеетесь?

- Я ни на что уже не надеюсь, - звучит обреченный ответ. И вслед за тем окрик: Разговоры прекратить!

Он взял на руки своего тощего котенка, с кривыми ножками и хвостиком-прутиком. Ему никто не пишет, и не приезжает на свидания. Круг замкнулся. А «четвертый», тот, которого не нашли, и кто, собственно, был виновником смертельных ожогов несчастной Оксаны, прожигает свою жизнь на свободе, хотя, иногда укладывается на лечение в психиатрическую больницу на Володарского.

III. Сны Артема Погосяна

Он ведет дневник сновидений в местах отсидки в Кривом Рогу, на родине Владимира Александровича. Наивные неторопливые записи каторжанина, со старательно выведенными буквами и знаками препинания. Он пробовал описать трагедию фатальной ночи, но закончил на разговоре с Оксаной, на её жалобах на жизнь, безрадостную судьбу. Парень утешал девушку как мог, она показалась ему смешной и нелепой, но очень несчастной. Он вдруг вспомнил маму, милый домашний уют, старенький комп у окна, вкусный ужин, и яркие свечи в память о папе. Парень и девушка были практически ровесниками, но с такими разными судьбами, у Артема – благополучный дом и родительская опека, у Оксаны - горькое сиротство при живых родителях. Уместен вопрос, а где были нардепы и активисты, когда девушку использовали для утех и забав педофилов, когда таксисты-свидетели подвозили мать Суровицкую с несовершеннолетней дочерью на Баштанскую трассу? Они построили «социальные лифты» для таких представительниц украинского общества? Последствия лжи стоит гораздо дороже правды.

Артем счастливчик – ему снятся сны: мама, Николаев, прежняя беззаботная жизнь. Чаще других приходит во сне председательствующая судья Елена Селиванова. Она плачет…

Еще снится ему больная финансовая задачка, как по возвращению домой, он будет работать день и ночь, чтобы мама смогла погасить все кредиты, взятые на адвокатскую защиту.

IV. Политическая изнанка

«Дело Макар» стало трагедией для одних, и большой финансовой и политической авантюрой для других.

«Дело Макар» - беспрецедентное давление на суд и судей со стороны политиков и общественников. Судебный процесс, наполненный ложью, фальсификацией, декоративностью и театральностью, так и не послужил уроком и назиданием для украинцев.

Если кто-то жаждал правды, то процесс следовало сделать закрытым. Но сценаристам и режиссерам, актерам и статистам «Дела Макар» нужна была беспощадная, доходная гласность. Зачем доказательства, если под судом оказывался гроб?

Понятно, что политики и организованная часть общества выступила, используя это дело, против тотальной коммерциализации прокуратуры Пшонки. В такой бойне, как известно, «лес рубят - щепки летят». Но тут ведь очень важно для нас не оказаться на месте щепки… Судя по вытекающим, узников и жертв «Дела Макар» можно назвать массово-политическими?

V. Ничего не имеет конца!

Дело можно открыть вновь, если ходатайствующая сторона представит пояснения невозможности доказать первоначальную версию ( https://news.pn/ru/blogs/193549).