Исповедь сутенера: «Сегодня на меня работает около тридцати девочек и двадцать два «мальчика»

27.06.2008 11:35

Мы встретились с ним в частном развлекательном комплексе с сауной, бассейном и «девочками», чьи интересы он и представлял.

Жесткость и жестокость, которая чередуется с проявлением чуть ли не родственных чувств, сочетается далеко не в каждом человеке: лить слезы, слушая Вивальди, и давать понять дамам методом тычка и затрещины, кто есть кто в этом мире - удел не для всех. И я не собирался искать легких путей в этой суете, которую все вокруг называют жизнью. Вполне успешно окончив университет-институт по специальности «специалист в области социальных коммуникаций», я готов был отдаться своей страсти - писать и «коммуникотировать», то бишь общаться. Но, пардон, не получилось: кроме опыта социальных коммуникаций с дамами, другого нажить так и не успел (требовали года два опыта в «структурах»), а на триста баксов в газету просто не хотелось. Вот и вся прелюдия.

Сам я не то чтобы Рокко Сифреди, но и не Квазимодо. Пай-мальчиком не был, но и на школьные занятия не «забивал». Слава Богу, союз моего папы с моей же мамой дал мне рост под метр девяносто, голубые глаза и светлые волосы, а занятие плаванием и айкидо - фигуру и возможность постоять за себя. Все остальное сделали книги и желание если не быть первым, то и не пасти задних. Плюс терпение, которое я проявил, учась играть на гитаре, и весьма приличный слух вкупе с голосом. Все это вместе взятое позволило мне не только познать женщину, но и завоевывать ее. А так как в нашей общаге, на 80 процентов состоящей из девушек и женщин выпускнобального возраста, далеко не каждый из студентов обладал таким вот завлекательным арсеналом, то сами понимаете, вскоре я потерял не только «девственность», но и счет побед, как настоящих, так и мнимых. Вот так и взрослел.

Потом был год непонятных поисков работы и таких же взаимоотношений с противоположным полом. В первом варианте меня отшивали за неимением опыта, во-втором - пытались приблизить навсегда за наличие другого. Выбор, сами знаете, - дело не из легких. Мой был еще труднее, так как оставаться в столице означало быть кто его знает кем, но за деньги, или жаждать высот отечественной журналистики и ублажать свое «эго», не просто мелькая на каналах ТВ, а как-то реализуя, претворяя в жизнь все то, чему учили и что мог. Увы, вторым Шендеровичем не мог быть, так как не Шендерович, а быть просто говорящей головой в «ящике» или на радио - это грустно и пошло.

Понятно, я занялся первым видом деятельности, потеряв имя, возраст, и, весьма вероятно, слог. Но во всем остальном был настолько кондиционен и надежен, как «Феррари» и «Мерседес» вместе взятые.

Дальше - круче. Мои «дольче виты» вдруг обозначили мой путь, заявив, что однообразие, даже в моем исполнении, навевает грусть, тоску и всякие прочие женские гадости. Что оставалось делать? Предлагать! Но кого, что или как? Ряд вопросов был разрешен с помощью одного бедного африканца - студента из Мали. Он даже мог исполнять ритуальный танец племени, в котором вырос... Первый раз он отдал причитающиеся мне семьдесят процентов заработанного. Потом начал «крысятничать», забывая, что я время от времени тоже являюсь не только неплохим «товаром», но и его работодателем. Найти пацанов, которые хотят «отметелить черного» - что два пальца... С моим «зулусом» так и вышло. И, как оказалось впоследствии, такое учение пошло ему на пользу, хотя на «работу» он не выходил недели две. Подобные инциденты случались и с южноамериканскими «мачо», и с раскосоглазыми представителями экзотики Юго-Восточной Азии.

А дальше пошло-поехало: некоторые мадамы запросили девочек-балалаечек, которых у меня не было. Но связи-то с общагами моей альма-матер я не терял, и довольно быстро сумел договориться с теми красавицами, которым родители если и помогали, то не так обильно, как хотелось дивам, погруженным в мечты окольцовывания с неким столичным принцем. Принцип 70 на 30 и здесь действовал безотказно совсем недолго. И дело заключалось в том, что деньги за удовольствие или разврат, как хотите, так и думайте, давали клиентки не мне, а «наймичкам». Те, конечно же, решили, что «добрый папа» ничего не будет иметь против того, что 50-70 долларов они утаят. Я не умею бить женщин и не приемлю этого до сих пор. Но, с другой стороны, это они искали работу и работодателя. Я им это дал. Каждая из них сама могла выбрать и время работы, и даже клиентку, получая при этом до 1000 долларов в неделю, без учета моих комиссионных. Видимо, такая демократия и привела к тому, что они почувствовали себя хозяйками бала.

Это в мои планы не входило, но второй раз на грабли я наступать не собирался, поэтому «отрезал» моих юных жриц от заказчиц-спонсоров. Последним я намекнул на словоохотливость ряда своих подопечных, пообещав за полцены предоставить в их распоряжение новых, неразвращенных деньгами, «кукол».

Мой контрудар принес свои плоды: подопечные начали звонить, плакаться, извиняться и гарантировать мне наслаждения, которых я даже во сне не мог себе представить. Половину провинившихся и покаявшихся я принял, а второй посоветовал либо сыскать себе мужа, либо идти на Броварской проспект.

Сегодня на меня работает около тридцати девочек и двадцать два «мальчика». Они сами прутся. И есть в этой моей не совсем благовидной работе ряд твердых принципов: я никого не заставляю работать, но не прощаю «крыс»; никаких «групповух» и «субботников»; гарантия отпускных и медового месяца при свадьбе, и, конечно же, конфиденциальность.

Вообще-то, проституция и тем более сутенерство - вещь не то чтобы противная, но - с душком. Самому иногда продышаться не дает. Ведь при свете дня я - средней руки бизнесмен, который не дает взяток наличными, но помогает обустроить кабинеты в школах, больницах и даже милицейских участках. Я - не первый, кто прочитав Фрейда, поверил этому шизофренику, что секс для людей по своей значимости чуть меньше, чем сознание собственного достоинства. При этом для осознания собственного «я» требуется время, а для удовлетворения плотских утех - час или минуты, за которые многие готовы платить.

То, что в Украине нет политиков, которые готовы узаконить подобные вещи, говорит лишь об их узколобости и нежелании признать то ли свое половое бессилие, то ли факт купания в бассейне с нимфами с четвертым размером груди.

Вот и все. И как спел Фреди Меркюри из «Квин» - «Show Must Go On».

Фотофакт