«С политикой я завязал», - экс-регионал Александр Демьянов

17.04.2015 22:00

Главный врач Николаевской больницы скорой помощи, бывший главный «регионал» городского совета в интервью «Преступности.НЕТ» поведал, о чем рассказывал прокуратуре по делу о подвозе людей на Антимайдан в Киев, почему считает себя «ущербным депутатом» и рассказал пойдет ли на будущие выборы в городской совет, а также о проблемах главного лечебного учреждения Николаева и на что потратил свои последние депутатские деньги.

Итак, учитывая то, что Александр Демьянов был одним из тех, кто давал напутственные слова активистам "антимайдана", которые ездили в Мариинский парк в Киев осенью 2013 - зимой 2014 года, мы просто не могли начать наше общение с депутатом по-другому.

- Сейчас прокуратура расследует уголовные производства по фактам организации отправки жителей Николаевщины, которых назвали «титушками», в Киев для участия в провокациях во время Майдана. Вы присутствовали во время одного из таких мероприятий и даже выступали перед людьми, давая напутственные слова. Вы уже давали показания правоохранителям? Сегодня, спустя год, жалеете об этом?

- Когда ко мне пришли сотрудники прокуратуры, мне предложили сослаться на статью Конституции, которая освобождает меня от дачи показаний.

Я сказал: «Нет, я здесь не чувствую за собой вины ни на каплю».

Тогда помните, какие морозы были... Было бы преступление перед людьми... Мне тогда подошли и сказали, можете слово сказать? Я ответил – могу.

Касательно «титушек», есть ли какое-то определение юридическое этому термину? Нет. Если поднять фотографии, там не было большинства крепких, спортивного телосложения молодых людей в спортивной форме, как их обычно описывают. Там было много студентов, там было много девушек. Поэтому видя из ваших публикаций, где «тутушки» были в Чаусово, там это было видно... И как вы думаете, интеллигентные люди будут перед такими выступать? Вообще, способны такие что-то понять?

- Что же это было?

- Было собрание людей. Я объяснил на своем допросе, что к собранию людей я никакого отношения не имел. Это не было моими функциональными обязанностями. Я отвечал за фракцию горсовета на то время. Моя задача была – работа с депутатским корпусом. Здесь речь о чем – поездка туда уже сопровождалась определенными рисками для людей. Мои слова, и они записаны вами даже в текстовом формате, что их (людей, которых везли на Антимайдан - ПН) задача не силой, а словом донести существование какого-то альтернативного мнения. Никто не призывал людей к насильственным действиям. Я считаю, что любое насилие является проявлением деструктивизма, а решать, кто прав, кто виноват должны либо суды, либо выборы. Я думаю, что время рассудит, кто был прав, а кто виноват.

Мне кажется, что все это произошло из-за того, что войну с ворами свели с национальной идеей. Это было несвоевременно. Сейчас бы у нас было действительно единое общество, не было бы и Востока, и Крым был бы наш. Мое твердое убеждение - если бы мы тогда ограничились войной с олигархами и ворами, все бы получилось намного красивее и без крови.

Александр Курченко и Александр Демьянов
Мне недавно звонил Саша Курченко (глава фракции ВО «Батьківщина» в горсовете, - ПН). Это была годовщина событий на Майдане.

Он мне говорит:

«А помнишь, как мы с тобой сидели в машине между Майданом и Антимайданом?».

Никто не знал, и руководители наши не знали, а мы сидели по вечерам в машине, которая находилась прямо напротив памятника Ольшанцам и смотрели, чтобы две группы людей не дай Бог не сошлись. И только мы видели где-то какую-то провокацию с одной или другой стороны, мы в это вмешивались и разводили людей. Задача была не решить вопрос, кто прав, а кто виноват... Задача была — избежать кровопролития. Я думаю, что мы с такой задачей справились.

- Вы, бывший главный «регионал» Николаевского горсовета, не пошли в оппозицию к послемайданной власти и решили поддержать Порошенко. Почему?

- Сейчас, когда мои бывшие однопартийцы спрашивают: «Как же так, вы, будучи в Партии регионов, сейчас поддерживаете Порошенко?». Я им говорю, что есть выборы и именно это время, когда идет политическая борьба - есть оппозиция и власть. На сегодняшний день, выборы прошли, и если мы будем вести себя как раньше, ничего хорошего не будет.

Задача оппозиции помогать власти реализовать что-то хорошее для людей, при этом на выборах потом использовать свои достижения, чтобы привлечь электорат. Сегодня же оппозиция старается просто «палки в колеса» засунуть и сказать: «Вот видите, какая плохая власть».

Выборы прошли, есть всенародно избранный президент, и если мы не будем его поддерживать, ни о какой единой Украине речи идти не может.

Если мы будем себя гордо бить в грудь и говорить «мы оппозиция», и только на этом строить свои электоральные кампании, грош нам цена.

- Как вы относитесь к тому, что ваши бывшие однопартийцы вошли в группу «Оппозиционный блок» в Николаевском горсовете?

- Все зависит не от названия - все зависит от ее лидера. Лидер центрального аппарата в Киеве не всегда играет ключевую ролью в этом. Ключевая роль здесь, на местах. И вот за теми или иными люди идут, а за другими нет.

- То есть, лидер группы «Оппозиционный блок» в горсовете (Игорь Копейка) не является для вас авторитетом, раз вы не пошли за ним?!

- Давайте так, я свою позицию по поддержке президента сказал…

- Хорошо, а что на счет группы Козыря?

- Это мое предложение когда-то было озвучено Борисом Юрьевичем Козырем. Давайте создадим аполитичную структуру, которая будет работать на Николаев, а не на какой-то политический пиар. «За Николаев» - это было моим кредо.

«Я сам пришел по партийным спискам. Я знаю эту ситуацию изнутри. Чувствуешь себя каким-то ущербным в горсовете»

- Мне очень не нравится, что мы сейчас снова пришли к выборам по партийным спискам. Я сам прошел по спискам в прошлый раз. Я знаю эту ситуацию изнутри. И поверите или нет, но, после этого, чувствуешь себя каким-то ущербным в горсовете, зная, что за тебя не конкретные люди проголосовали, а так, в общем город... Ну, общее — это же не видно лиц, которым ты должен как-то помочь. Но на самом деле люди должны знать, за кого они голосуют. Если они будут голосовать за партию, то по спискам могут пройти люди, которые абсолютно не интересуются судьбой того электората, от которого они идут.

- В этом году будете баллотироваться на выборах в местные советы?

- Я с политикой завязал. В октябре я никуда идти не буду. Мне абсолютно безразлична политическая карьера. Мне много предлагали в разные группы вступить для того, чтобы участвовать в выборах, но я по-хорошему отказался.

Объясню почему. Если человек идет в городской совет работать, а не зарабатывать, то четыре-пять лет - это потолок. Потом человек просто выгорает. Он устает.

Как вы думаете, приходят люди к депутату на прием по радостным событиям? Нет, люди всегда идут с проблемами. Идет кто-то в больницу ко мне с радостными новостями — тоже нет. Сюда люди расстроенные приходят.

А теперь скажите мне, какой человек нормальный выдержит больше пяти лет принимать на себя весь этот негатив? Я устал, честно говорю. Пока я был председателем фракции - все возложения, все поздравления и мероприятия в городе — везде ты должен быть. При этом, не за все те вещи, которые с тебя спрашивают, ты должен отвечать. Ты не делал этого, но ты должен ответить, потому что это делала твоя партия. Это тяжело.

Не могли мы обойти стороной и не поговорить о диагнозе «смертельно больного» Казимирова, избежавшего тюремного заключение за гибель девушки в ДТП. По словам главврача БСМП, еще в 2006 году Алексею Казимирову была сделана операция в институте нейрохирургии имени Рамаданова в городе Санкт-Петербурге.

- Тогда еще никто не знал, что он кого-то собьет, но эти вмешательства ему напрочь убрали зрение. Он справа на обоих глазах просто не видит ничего. Скажите, как человек, который не видит, смог получить права? Или как он может ездить на машине уже после всех судов, когда это все всем известно?

А вот что касается скандальной справки, то по словам Демьянова заключение лечащего врача Казимирова было основано на ранних выписках и обследованиях.

- Я Казимирова, кроме как на фотографиях, в живую никогда не видел. Клянусь! Врач может дать экспертное заключение, оно основывается на его выписках и обследованиях. Сказать, что он здоров мы не могли, мы бы нарушили закон. А решить вопрос, может ли он содержаться под стражей или нет — это решает суд.

Мы несколько раз обращались к пенитенциарной системе и МВД с просьбой создать свою врачебную комиссию, чтобы не подводить докторов лечебных учреждений и определять степень возможности содержания под стражей, но это для них дополнительная трата денег.

- Не так давно депутаты горсовета «ломали голову» над тем, где найти средства для БСМП, где вы являетесь главврачом. Как сегодня обстоят дела с финансированием больницы?

- Все было бы хорошо, если бы финансирование больниц города было по тому же принципу, как в прошлые годы. Дело в том, что все лечебные учреждения города с этого года переведены на государственную субвенцию – мы получаем деньги напрямую из Киева. И решать, куда эти деньги пойдут – это уже не юрисдикция наших городских депутатов. Они, к сожалению, могут только извлекать средства из так называемой «второй корзины», то есть, дополнять финансирование или привлекать свои депутатские средства для оказания помощи медучреждениям. Мы, получая государственную субвенцию, не можем мобильно реагировать на изменения бюджета в течение года. Исходя из того, что нам дали, мы распределили этот бюджет среди главных врачей трех лечебных учреждений. С таким финансированием мы чувствуем себя больше кризис-менеджерами, чем главными врачами, потому что просто ищем чем «закрыть дыры».

Получается, что если какое-то развитие и есть, то только благодаря энтузиазму людей.

- В этом году из госбюджета медицинским учреждениям выделили больше денег. Это может изменить ситуацию?

- Да, в целом бюджет увеличился. Но не на ту сумму, на которую возросла стоимость медикаментов, питания, энергоносителей, топлива, смазочных материалов.

На сегодняшний день есть дефицит бюджета. Вот по прошлому году, могу привести пример, мы получили 1 миллион 200 тысяч на медикаменты, к концу года эта цифра немножко увеличилась, но не критически. В этом году мы получили на медикаменты около 1 миллиона 800 тысяч. Вроде бы и больше, чем в прошлом году, но на самом деле дефицит бюджета составляет около 5-6 миллионов гривен. Это не эмпирическая цифра, все подсчитано.

С этим бюджетом мы, практически, не можем послать докторов на курсы. Я не говорю уже про конференции тематические, куда они должны по собственной воле ехать. Мы имеем возможность по выделенным лимитам только интернов отправить на курсы и заплатить им командировочные. И все. А врачи ездят за свой счет – и дорога, и проживание, и питание. Из-за того, что человек не всегда может выделить из своей зарплаты нужную сумму для того, чтобы провести месяц в Киеве, идут срывы сроков аттестации. Это, в свою очередь, ведет к снятию категории. И администрация больницы, понимая, в чем здесь дело, практически помочь ничем не может.

- Когда вы говорили о привлечении дополнительных средств, то имели ввиду и благотворительные взносы?

- Много сейчас идет разговоров о том быть или не быть благотворительным фондам. Нужны они или нет. Как использовать механизмы их наполнения. Эти фонды создавались для того, чтобы облегчить закупку медоборудования в обход тендеров - участие в открытых торгах автоматически поднимает цену на оборудование. Но, если раньше относительно достаточное было финансирование по статье «медикаменты, питание и зарплата» и можно как-то было сэкономить деньги фонда, собрать их и приобрести необходимое оборудование, то сейчас мы думаем не о том, что мы должны приобрести, а просто раскладываем перед собой платежки и смотрим, какие долги проплатить в первую очередь.

Благотворительный фонд в Больнице скорой медицинской помощи наполнялся, сюда входят и деньги, и медикаменты, и приобретения, и ремонты, где-то в районе 4,5-5 миллионов гривен в год. С третьего апреля 2015 года по девятое апреля – это неделя – 16 тысяч 431 гривна. Через неделю у нас иногда может перескочить одна тысяча гривен.

- Платежи в фонды проходят через кассу? Пациентам дают квитанцию?

- Конечно, даются квитанции. Она идет в двух экземплярах – одну забирает пациент.

Принцип БСМП – мы оказываем сначала услугу, диагностику и лечение, а потом предлагаем внести средства в благотворительный фонд.

- Когда врач предлагает сделать взнос в благотворительный фонд, то конкретные суммы оговариваются?

- Врач может озвучить стоимость лечения. У нас просчитаны все услуги в больнице. Мы откорректировали их по сегодняшним ценам. Для примера, расчет расходов для внутривенного наркоза для часовой операции – 420 гривен 95 копеек. То есть врач, когда предлагает больному компенсировать то, что было произведено, может сказать, сколько это стояло для больницы. Больной может внести пять гривен, а может 500 гривен или две тысячи.

- Хорошо, но очень часто можно услышать разговоры о том, что врачи зарабатывают на благотворительных фондах. Что вы скажите на этот счет?

- Все байки о так называемых доходах врачей с благотворительных фондов, это ни что иное, как байки. В этом нет и сотой доли правды.

Главный врач, как никто, заинтересован в том, чтобы ему хватило бюджета на год. Не исполнение бюджетной дисциплины – это, как минимум, административное взыскание. Одно, второе, а потом «до свидания».

Но главный противник наполнения фонда – это рядовой врач. Если раньше пролечив больного за бюджетный счет, врач мог рассчитывать на то, что больной мог его отблагодарить... Ну было такое, не будем закрывать глаза. А сейчас больные, приобретают не только медикаменты, но и еще в благотворительные фонды дают средства, то ни о каком поощрении врачей и речи быть не может.

За эти фонды идет постоянная борьба администрации больницы с врачами. Мы уговариваем: «присылайте людей, иначе не хватит медикаментов, шовного материала и инструментов для вашей работы». Обычно, правда, следует ответ: «требовать у больных деньги не входит в наши функциональные обязанности». Правильно, это не входит в их обязанности, но, с другой стороны, сейчас проблема с тендерами по закупке медикаментов, наркотиков...

- С какими проблемами сталкиваетесь при закупке лекарств?

- Очень большие вопросы по приобретению биологических материалов, вакцин, сывороток. Ни для кого не секрет, что на сегодняшний день в Украине отсутствует антирабический иммуноглобулин – препарат, который вводится в первые дни после укуса животного, больного бешенством. Есть вакцина хирургическая, но для того, чтобы выработать антитела у человека, нужно время. Если укус расположен близко к центральной нервной системе, то вакцина не успеет сработать.

Нет также и сывороток от змеиных укусов, мы их лечим общей симптоматической терапией, применяя обильное наводнение у больного, стимулируя детоксикацию организма. Хотим сами приобрести за деньги того же благотворительного фонда, но минимальная партия, которая может зайти от производителя извне Украины регламентируется десятками этих вакцин, на которые средств у нас, конечно, нет. Медикаменты сейчас нужно зарегистрировать, но некоторые производители уходят от этих процедур, а мы, соответственно, не имеем права купить незарегистрированные. И получается, что дешевые, нормальные медикаменты пропадают с рынка, а в больнице вынуждены покупать более дорогой медикамент. Это задача министерская, это задача общеукраинская, решаться она должна на уровне всеукраинских инстанций.

- В Николаевском горсовете некоторые депутаты являются руководителями тех или иных учреждений. При распределении бюджета, получается, существует конфликт интересов. Прокуратура уже начала разбирательство по этому вопросу. По этой логике, и в Вашем случае есть "конфликт интересов". Что вы по этому поводу думаете?

- Я не знаю ни об одном открытом уголовном производстве по подобным случаям. Не было открыто производств касательно главврачей бюджетных лечебных учреждений. Мы на сессии утверждаем бюджет медицины, это общий бюджет на город. Делит его и распределяет финансы главный распорядитель средств – Управление охраны здоровья. Мы к этому уже никакого отношения не имеем. Мы играем роль советчиков, не как депутаты, а как главврачи лечебных учреждений. Мы консультировались по этому вопросу с юристами, и моя коллега Тамара Дубинец прямо задавала этот вопрос своим адвокатам. По их словам, здесь не может и близко быть конфликта интересов. Он чаще всего возникает тогда, когда речь идет о каком-то участке земельном, когда речь идет о приобретении коммунальной собственности...

- В свое время говорилось о том, что депутаты горсовета тратят выделенные для нужд избирателей средства на те учреждения, которыми руководят. Куда вы потратили свои «депутатские» деньги?

- Вот я сейчас все 100 тысяч бросил на свое лечебное учреждение. Несколько раз у меня были такие посылы, но в 2010-ом, 2011-ом и 2012-ом году все члены фракции сдавали на ремонты крыш. Я был категорическим противником этого, таковым и остаюсь.

Свою жизненную «школу» на выборах прошел у Наконечного. Я понял, что такое выборы, видел весь этот процесс, может, поэтому и участвовать не хочу.

Мы обходили людей по участкам, спрашивали, где у кого проблемы - у каждого второго дома ремонт крыши был основной проблемой. Я говорил: «давайте так – мы вкладываем деньги нашего кандидата в вашу крышу в обмен на подписанный меморандум жильцами вашего дома об открытии ОСМД». И что вы думаете?! Только один дом сказал, что подумает, а все остальные сказали категоричное «нет».

- Как думаете, с чем связано нежелание горожан создавать домоуправления?

- Это и фактор доверия к государству, и фактор доверия к тем законам, которые мы пишем, но в основном – это обычная лень, банальная позиция потребителя.

«Совдепия» превратила нас всех в потребителей: «вот мне это не надо, я же плачу в ЖЭК, вот пусть государство и делает». Я объясняю, что в ЖЭКе сейчас хватает денег только для того, чтобы покрыть себестоимость и отремонтировать по форс-мажору крышу, которая уже провалилась. Но тогда у вас в подъезде уже и на лампочку не хватит.

Но брать на себя ответственность люди не хотят. Я не вижу конца той пропасти, в которую падают деньги, направляемые на крыши – ее отремонтировали, но у нее есть свой срок годности... Когда у Клюса была группа, то он сказал: «если не хотят ОСМД, то тогда хотя бы попросим для людей разрешения горсовета строить мансарды на верхних этажах пятиэтажек». Я не беру в пример дома на Декабристов, там, где все это «через колено» сделано. Вы понимаете, что город не однозначный...

- Так почему все-таки вы предпочли потратить выделенные деньги на свое медицинское учреждение?

- Скажу так – долго думал куда потратить. И поверьте, вариантов было много. Школа, например, есть. Сын там учится. Тоже хочется им помочь. Но, поймите, это последняя моя каденция - я больше никогда, ни под каким предлогом не буду депутатом. А на свою больницу я раньше ничего не давал. Мне с этими людьми работать дальше. Кроме того, к нам поступают мои же избиратели.

- То есть косвенно, хотите сказать, вы им помогаете?

- Это не косвенно. В больнице нет сейчас сшивающего аппарата. Медики все в ручную шьют, а это удлиняет операцию минут на сорок. Сорок минут операции – это значит сильнее наркоз, а это, в свою очередь, является нагрузкой на сердце. Пять лет у нас нет этого аппарата. Один такой стоит 40 тысяч гривен, а вот другой - 60 тысяч гривен.

- Именно такой аппарат вы купите на эти деньги?

- Да. А вторая покупка – система пожарной сигнализации. У нас давно с пожарными идет некая война за нее. Раньше администрация и я открещивались, говоря, что больница имеет круглосуточный режим работы и нам это не нужно. Нам предложили компромисс: если нет сигнализации, то нужно хоть установить систему оповещения. Мы во Львове нашли систему, которая нам обойдется в 30 тысяч гривен. Пульт будет один у меня, а другой в приемном покое, а колонки будут в каждом крыле здания. Покупки это те, которые долго вынашивались, но до них никак не «доходили руки».

Беседовали: Анастасия Баранова и Ольга Коваленко

Фотофакт