Святослав Вакарчук: В отличие от других политиков, у меня нет «дули в кармане»

18.07.2019 17:00

В минувшее воскресенье, 14 июля, в Николаеве в рамках избирательного тура побывал лидер политической партии «Голос» Святослав Вакарчук.

Он провел встречу со своими единомышленниками на улице Соборной, где рассказал о программе партии и ответил на вопросы тех, кто в свой выходной день решил вместо похода на пляж послушать об идеях, с которыми в Верховную Раду Украины идет команда молодой партии "Голос".

"Преступности.НЕТ" встретили лидера «Голоса», прогуливающегося по улице Соборной, и мы не смогли упустить возможность предложить ему записать небольшое интервью.

Отведенные на общение 20 минут быстро закончились, но мы решили немного "злоупотребить" положением и пообщаться чуть дольше. Тем более, что сам Святослав не был против и рассказал о том, зачем с командой идет в парламент, кого считает моральным авторитетом в сегодняшней Украине, почему видит перспективу для страны в продолжении реализации реформы децентрализации и о многом другом.

*****

- Как вам Николаев?

- В каком смысле?

- Вообще.

- Я много раз здесь бывал и, в общем-то говоря, у меня очень много приятных воспоминаний, связанных с Николаевом и Николаевщиной. У нас тут проходили десятки концертов. Где я у вас только не выступал – и на стадионе, и в зале, и на площади. В принципе, ваш город я немного знаю, когда-то даже здесь Пасху отмечал, но очень давно. Ходил в церковь. Это было где-то в 2003 году.

- Почему я задал этот вопрос именно так. У меня лично сложилось впечатление, что вы и ваша команда не очень верите в поддержку николаевцев, поэтому и не очень много внимания уделяете именно этому региону в своей нынешней предвыборной компании.

- Во-первых, каждому региону мы уделяем большое внимание. Конечно, не в каждый регион я могу приехать лично – это первое. Второе – мы только в начале длинного пути и мы понимаем, что все и сейчас, за такой короткий период, мы не нагоним. Но для нас, нашей команды на этих выборах политическая жизнь только начинается. Поэтому, я думаю, что то, что мы делаем сейчас, это начало нашего длинного пути.

- Поймите, николаевцы – своеобразные, честолюбивые люди и они могут «обидеться» из-за недостатка внимания со стороны вашей политической силы. Потому что во Львове у вас концерты в рамках предвыборного тура, в Одессе, и даже в Херсоне то же самое. А в Николаеве вообще нет.

- Да, признаю, есть несколько городов, в которые мы не смогли приехать, потому что за полтора месяца кампании это просто невозможно сделать. Я могу, воспользовавшись возможностью, через ваше издание извиниться перед николаевцами и сказать, что мы в следующий раз обязательно приедем.

Но еще раз говорю, нам гораздо важнее живое общение, которое мы проводим в каждом большом областном центре, в том числе сегодня это живое общение прошло и в Николаеве. Концерты – это приятно, но это такая «дополнительная история», которую, я понимаю, все хотели бы увидеть. Но, в конце концов, цель наших поездок по регионам – это общение с людьми глаза в глаза.

- Как вам сегодняшнее общение с николаевцами? Какие основные вопросы поднимали?

- Общение было очень живое. И это самое главное. Были разные люди с разными вопросами. Кто-то спрашивал о малом бизнесе, кто-то о дорогах, кто-то о местной власти… И это, на самом деле, является очень интересным, потому что показывает, что люди все-таки ожидают и от Президента, и от новой Верховной Рады, решения всех этих проблем.

Я вижу нашей миссией, в том числе, продолжение реформы децентрализации и, в частности, ее разъяснение, чтоб, наконец-то, люди на местах поняли, что у них есть большая власть.

- Вы видите результаты децентрализации?

- В некоторых регионах они заметны очень сильно.

- На Николаевщине?

- На Николаевщине... Ну дороги, по которым мы ездили, не очень хорошие...

- Они в последние годы всегда такими были.

- Возможно, но это именно то, почему я могу видеть первый очевидный результат. Признаю, что я слишком мало здесь был, чтоб вам сейчас дать всеобъемлющий ответ, за который я могу ручаться. Но я скажу ответственно, что есть регионы, в которых реально видно положительные результаты...

- Винница?

- Когда я был в Виннице еще до децентрализации, в 2013 году, этот город и тогда выглядел намного более привлекательным на фоне других. Сейчас много городов, которые выглядят лучше, чем выглядели раньше. И на Западной Украине, и в Центральной Украине, и в Восточной. Я бы сегодня даже не выделял бы отдельно какой-то регион. Я думаю, что это зависит не от региона, это зависит от конкретных мэров, конкретных городских советов, конкретных сельских советов, сельских глав и так далее.

В чем основная суть реформы децентрализации? Здесь вопрос не только в деньгах. Вопрос в конкуренции. Вопрос в том, что, если условно в Николаеве реформы идут медленнее, чем, например, в Херсоне, то николаевцы будут смотреть и думать: «Ага, у них лучше идет. Почему? Деньги идут и туда. Мы тоже хотим такую власть, которая эффективна или таких людей у власти». А в Херсоне будут думать, что где-то еще лучше. А в маленьких районах будут конкурировать между собой. То же самое в сельских советах и ОТГ.

Я в принципе верю в конкуренцию, потому что благодаря конкуренции можно выйти на следующий, более высокий уровень. Конкуренция - это намного лучший инструмент в отборе потенциальных кадров, чем та система, которая функционирует сейчас. Потому что сейчас, до сих пор, по большому счету, выигрывает тот, кто может договариваться с вышестоящими руководителями, а хочется, чтоб выигрывали те, у кого больше менеджерских способов решить вопрос на месте и организовать процесс.

- Не жалеете ли вы, что не пошли на президентские выборы? Ведь сейчас многие политические аналитики называют это одной из возможных причин, по которой ваша политическая партия может не добрать то количество голосов, на которое вы рассчитываете.

- Слушайте, мы же не играем в настольную игру. Это украинская политика. И тут надо взвешивать не конкретно твой успех, а смотреть намного шире. К примеру, у тебя есть большая стратегия, в конце концов, твоя задача сделать жизнь людей лучше, а страну – более эффективной, успешной... И когда ты об этом думаешь, ты выбираешь тот путь, который считаешь наиболее эффективным.

Я четко понимаю, что все изменения совершаются именно в Верховной Раде. И говорю о тех изменениях, которые интересуют людей. Я с самого начала понимал, что одному, без команды, без политического опыта и без рычагов влияния идти в политику нет смысла. Но, имея команду, имея людей, которые знают, как делать те или иные вещи, можно действительно изменить многое. Плюс ко всему, главное, что у этих людей должны быть конституционные полномочия. Когда все это появляется - мы начнем менять страну.

- У вас уже есть такая команда? Есть такие люди, которые, получив полномочия, могут действительно провести качественные изменения в стране?

- Безусловно. Посмотрите на наш список, это лучший список, который только можно было бы себе представить. Не потому, что это наш список, и я хвалю его. Есть много хороших людей и в списках других партий. Но таких сбалансированных списков, чтобы были эксперты во всех отраслях, по-моему, ни у кого нет. К людям из нашего списка не возникает вопросов со стороны общественности. Единичные вопросы, которые были, мы сняли в процессе отбора кандидатов.

Это доказательство, что для нас качество политического процесса и та новая политика, о которой мы постоянно говорим, являются приоритетом. И сейчас важно не количество, а качество. Мы с любым количеством людей, зайдя в парламент, не только наделаем шуму, но и покажем пример, как должно быть.

- Смотрите, вы сказали о стратегии. Можете сказать, где финиш вашей стратегии как политического деятеля?

- Я бы не хотел зацикливаться на политической деятельности ради самой политической деятельности. Для меня политика – это ответственное волонтерство. Я готов тут быть столько, сколько нужно для достижения цели, для того, чтоб путь Украины в Европу и к построению справедливого государства был необратимым. Я буду делать все, чтобы эти процессы уже нельзя было «отмотать» назад. Сколько нужно будет уделить этому времени, столько и будем уделять. Но самоцели оставаться в политике у меня нет. Мы даже приняли решение ограничить двумя сроками пребывание наших депутатов в парламенте и хотим это сделать нормой.

- Я правильно понимаю, вы сейчас, идя в Парламент, нам всем говорите, что через два срока, то есть через 10 лет, вы реализуете с вашей командой все то, ради чего вы идете?

- Нет. Возможно, нашей команде нужно будет больше времени. Но пусть приходят другие люди. А засиживаться в Парламенте мне более, чем на два срока, нет смысла. Потому что это выхолащивает. Возможно, я найду себя в другой ипостаси, на других должностях, а возможно, я через десять лет буду заниматься другими делами. В конце концов вы знаете, какая моя любимая деятельность. Вы знаете, что я люблю делать и что мне приносит удовольствие.

Мне не надо никому говорить, что я это не оставлю. Я знаю многих людей и из творчества, и из искусства, и из других неполитических сфер деятельности, которые в бурные, тяжелые времена шли в политику, делали хорошее дело.

- Вы можете вспомнить тот переломный момент, когда вы для себя внутренне решили, что вы идете этим путем?

- Та такого одного дня не было. Я думаю, что после Революции Достоинства. Я тогда в 2014 году осознал, что если ничего не делать в этом направлении, то можно так по болоту ходить вечно.

- В одном из своих интервью вы сказали, что готовы «давать по рукам» новому президенту. Давать по рукам господину Зеленскому.

- Если будет, за что.

- Я понимаю. Вопрос исходя из этого – есть ли уже, за что «давать по рукам», за этот период?

- Я считаю, что сейчас у президента очень непростой момент. Он только оглядывается, что называется, политически. И сейчас очень рано делать какие-то обоснованные выводы. Из того, что я вижу, ему тяжело. Из того, что я вижу, есть вещи, которые он пытается очень последовательно делать. Например, его риторика в международной политике полностью соответствует, так или иначе, тому, за что мы выступаем. Но есть много вещей и противоречивых сигналов его команды, которые очень сложно интерпретировать. И я стараюсь, особенно сейчас, перед выборами, чтоб не было громких заголовков, внимательно наблюдать и смотреть на конкретные действия от него, перед тем, как комментировать что-то. Вы же понимаете, что комментировать есть много чего. Как в одну сторону, так и в другую.

- Можете назвать один плюс и один минус в его деятельности за этот период?

- Я поддерживаю его в попытках отстаивать украинские интересы в международной политике, в том числе и с нашими международными партнерами. Я неоднозначно оцениваю озвученную идею «люстрировать» всех без исключения, всех, кто работал в последние пять лет. Ведь если так разобраться, среди этих людей есть те, кто работал в правительстве реформаторов, в том числе и те люди, которые работают в их команде – в команде, которая предлагает эту люстрацию.

- Как вы видите, как они будут выходить из этой ситуации?

- Это не мое дело, это их заявления и я бы не хотел пока комментировать данные заявления. Я бы просто хотел, чтобы этого не происходило и все. Мы можем усовершенствовать тот закон о люстрации, который есть, и это важно, чтобы ни у какого Конституционного суда не возникало желания его пересматривать на предмет конституционности норм или положений.

Но откуда была взята идея закона о люстрации? Люди, у которых руки де-факто, или де-юре, или политически в крови от того, что происходило на Майдане и от того, что происходило, как следствие, после того не имеют права занимать любые должности. Это точно также, когда Балтийские страны запретили занимать должности тем людям, которые были связаны с КГБ, НКВД и так далее. Кстати, у нас, в наших критериях есть запрет быть в нашей команде тем, кто так или иначе работал с тоталитарными режимными, спецслужбами и с преступным режимом Януковича.

- Понятно. Смотрите, Украина неоднородная в региональном плане страна...

- Я вам скажу больше. Даже каждая область неоднородна.

- Как вы видите, на каких принципах мы можете «сшить страну»? И не считаете ли вы, что идеи федерализации, к которым сейчас политически относятся довольно неоднозначно, это чуть ли не единственный выход из ситуации?

- Нет. Я считаю, что нам надо продолжать именно реформу децентрализации. Нам нужно больше полномочий отдавать на места. Не в области, не в регионы, а в маленькие территориальные громады, поселки, села и города. Потому что это – основа любой сильной страны. Маленькие, независимые территориальные общины, каждая из которых занимается укладом своей жизни самостоятельно. Вот это очень важно, это повышает ответственность у людей. Именно из децентрализации выплывает ответственность, а из ответственности выплывает сплоченность и на государственном уровне. Есть большая разница между тем, что, условно говоря, каждый район Николаева, или каждый район Николаевской области, или село имеет свой собственный бюджет, свое управление, свои возможности для развития, свою стратегию и вдруг совсем другая история – когда, например, целый регион получает права устанавливать свои порядки. Я недавно был в Майорске, на КПВВ. И у меня было такое гнетущее ощущение… Когда ты заезжаешь, там есть твоя территория и даже юридически она твоя... Все говорят: «Это Украина». А там установлен паспортный контроль и ты туда не можешь попасть. То есть можешь, но там препятствие в виде паспортного контроля – пограничники… И неизвестно, что будет с тобой, когда ты пересечешь линию разграничения. Я не хочу больше никогда повторения ситуации, при которой ты едешь в какую-то часть Украины и думаешь – ты домой едешь или неизвестно куда. Не хлчу задаваться вопросом, а тебя тут за своего принимают или за чужого? А именно к этому может привести федерализация и это очень опасная история.

- Вы говорите о децентрализации, о сплоченности громад... У нас в стране так часто происходит, когда хорошие идеи искажаются в процессе их реализации. Какой предохранитель вы видите для того, чтоб не рождались «местные царьки»?

- Верховенство права. Когда мы говорим о децентрализации, мы должны понимать, что с отменой таких должностей, как глава районной и областной администрации, эти звенья не могут остаться пустыми. Эту вертикаль нельзя просто уничтожить, ничего не создав взамен. Проблема этих должностей в том, что они сегодня чрезмерно влияют на то, что не должны. К примеру, они не должны влиять на местную власть. Они должны быть наблюдателями. То есть, если Президент – это гарант Конституции, то они – гаранты Конституции в регионе. Они не могут и меть исполнительные полномочия, как это есть сейчас. Они не могут распоряжаться деньгами, рассказывать, что кому делать и так далее. Вместо этого, должны появиться те, кого сейчас в новом законе называют префектами. И у этих префектов должна быть функция общего надзора.

Глава ОТГ, городской голова, глава районного совета должны знать, что есть кто-то, кто, как говорят, «даст по шапке», если что-то сделано незаконно. И тут вопрос - должен ли этот префект дать по шапке или у него есть право неотложной подачи в суд.

Как не крутите, и в этом вопросе мы снова приходим к разговору о судебной реформе. Мы снова сталкиваемся с вопросом - какие у нас будут суды. Потому что если суды будут заодно с местной коррумпированной элитой, то грош цена такой реформе. А суды, все-таки, это центральная реформа и ее надо делать из Киева. Хотя и суды тоже должны иметь в первой инстанции свою очевидную независимость, но все равно это другая система.

Когда у нас будет такая независимая судебная система, чтобы местные царьки не смогли на нее влиять, и будет префект, который будет наблюдать за законностью, тогда это заработает так как должно.

Пока что я вашу обеспокоенность понимаю и где-то разделяю.

- Кого из президентов независимой Украины вы считаете лучшим? И почему?

- Я не могу назвать одного лучшего президента. Каждый из них сделал что-то хорошее, большинство из них сделали такие вещи, к которым у меня есть большие претензии и которые стали причинами проблем в Украине.

Отдельно за скобки я выношу Януковича. Я вообще не хочу считать президентом человека, который сбежал и оставил страну на произвол судьбы.

- Кого вы бы лично видели на ключевых должностях в государстве? Центральные органы власти. Я хочу услышать фамилии.

- Не будет фамилий.

- Почему?

- Когда я назову вам фамилию премьер-министра, это означает, что абсолютно неправильно понимаю то, как в стране выстроена система. Премьер-министр – это креатура коалиции, которая выбирается под выполнение коалиционного договора. То есть, условно говоря, под одни задания может быть один человек, под другие – другой. Я вам так скажу, в нашей команде есть такие люди, независимые люди, которых сейчас нет в других политических силах. Я знаю нескольких людей, которые сейчас могли бы взять на себя эту миссию. Но для себя ответственное решение буду принимать тогда, когда буду понимать, какое коалиционное соглашение будет предложено. Мы будем принимать решение, будет ли в нем вообще принимать участие партия «Голос». Это будет завесить от того, какие задания будут прописаны в этом коалиционном договоре и, исходя з конкретных заданий, это будет тот или иной человек.

Я бы сказал, в Украине есть такие люди, но их не много и это вопрос не простой.

- Вы как лидер политической силы, которая имеет шансы попасть в парламент и будет рассматривать возможность вступления в коалицию, какие задания сейчас ставите и что должно быть прописано в коалиционном договоре, который потом приведет к выбору персоналий?

- Первое – четкий, европейский путь Украины. Второе – закон один для всех. То есть все, что сейчас работает на демонополизацию, все, что работает на деолигархизацию, все, что работает на то, чтоб очищать суды от недобросовестных судей. Третье – подотчетность власти гражданам Украины. Скажем так, нужно депутатов «опустить» на землю. Это и ограничения на два срока, и жесткие наказания, вплоть до того, чтоб забирать мандат за прогулы, это и ограничение депутатской неприкосновенности...

- Это то, что сейчас у всех на слуху и никто не отличается в этом плане оригинальностью.

- Ну смотрите, про два срока мы говорим одни. О том, чтоб забрать мандат за прогулы, мы говорим одни. Я не слышал этого от других политических сил. Почему об этом говорят все? По моему, об этом никто кроме нас не говорит никто.

- Разные мажоритарщики говорят то, что и вы говорите и о неприкосновенности, об отбирании мандата за прогулы…

- Отлично, значит они поддерживают нашу программу. Я не знаю, во всем ли остальном они единомышленники, но в этом они поддерживают нашу программу.

Еще одна вещь, которая для нас очень важна – это экономические реформы, которые направлены на улучшение условий ведения малого и среднего бизнеса. Это для нас очень принципиальная вещь.

- Хорошо, вы озвучили основные критерии, вот теперь озвучьте, пожалуйста, фамилии, кто может это сделать.

- После 21-го числа мы начнем работать в этом направлении и тогда появятся фамилии.

- Вы считаете себя моральным авторитетом в Украине?

- Мне кажется тот, кто сам себя считает моральным авторитетом, уже не является им.

- Тогда кого считаете моральным авторитетом для нынешней Украины вы? Из ныне здравствующих личностей.

- Я могу сказать для себя. Лина Васильевна Костенко. Это безусловно. Мой отец. Он когда-то непродолжительное время был Министром образования. Для меня был моральным авторитетом блаженнейший Любомир Гузар. Он, к сожалению, ушел из жизни. Он был человеком, которого я хорошо знал. Он был для меня безусловным моральным авторитетом. Но вы сказали из тех, кто живы. Журналист Сергей Рахманин, ваш коллега, мой близкий друг. Он является для меня безусловным моральным авторитетом. Я думаю, что много людей в моей команде, которые для меня так или иначе заслуживают, чтобы их таковыми считали. Возможно и я в чьих-то глазах этого заслуживаю. Но я сам себя не хочу так называть, поскольку это было бы очень странно. Согласитесь.

- Что нужно изменить в государственном устройстве страны или в органах власти, чтобы власть заработала более эффективно?

- Я думаю, что судебная реформа, как я уже сказал, это самое главное. А на самом деле, в Украине не такая большая проблема с законами, как с их выполнением. Поэтому, что нужно сделать? Нужно создать механизм, при котором есть необратимое наказание за нарушение законов.

На чем бы я настаивал, и мы с юристами уже сейчас над этим работаем, это очень сложная история, но тем не менее я бы хотел, чтобы в украинском законодательстве появилось больше норм прямого действия. Что такое норма прямого действия? Красный и зеленый свет. Все однозначно это трактуют и знают, что этого нельзя делать, кто-то где-то нарушает, но все знают, что за это будет наказание.

Сегодня в украинском законодательстве очень много размытых норм и у нас так – кому-то что-то не нравится, что ты делаешь, он на тебя подает в суд или ты подаешь в суд на непонятное действие государства. Должно быть очень четко.

Например, нашумевший случай с NewsOne и их телемостом. Вот в идеале национальный совет имеет право за такое заявление взять и забрать лицензию. То есть должны быть четкие критерии, полномочия регулятора и потом NewsOne может идти в суд. Но сейчас таких норм очень мало и хочется, чтобы их было больше – простых, понятных и обязательных к исполнению.

- Я с вами не совсем согласен. У нас таких норм не мало, но наша государственная власть не может физически обеспечить их выполнение.

- Ну если говорить о конкретном примере, который я вам привел, то Нацсовет – это, по большому счету, орган, у которого нет полномочий реагировать. Монопольные регуляторы – вы себе не представляете, какая там неоднозначность трактовки законов. У нас куча монополистов в стране, но особо никто на это не обращает внимания, потому что формально всегда можно найти аргументы, почему это не монополия. Поэтому нужны четкие правила, которые понятны десятикласснику. Вот о чем я мечтаю и чем мы хотим заняться. Я физик по образованию, может мне это поможет. Мне тяжело понять сложные юридические конструкции. Но моего интеллекта достаточно, чтобы понять процессы. Я решал сложные задачи высокого уровня, но вопрос не в интеллектуальной сложности, а в том, что законы запутаны и иногда сделаны специально так, чтоб неоднозначно трактоваться и давать возможность избегать ответственности благодаря разным лазейкам. Я думаю, что нормы прямого действия, которые четко прописаны – этого нельзя, за это отбирают лицензию, за это закрывают предприятия это выход. То есть, должны быть четкие действия, которые сначала выполняются, а потом обжалуются. Кто-то может сказать, что это «драконьи» нормы, но если они будут четкими, они приведут к порядку. Если они будут неоднозначными, они приведут еще к более худшим ситуациям.

- Вы поддерживаете идею Авакова «подчиняйся, а потом обжалуй»?

- Все зависит от четкости норм.

- Куда более четче я не вижу. Подчиняйтесь…

- Кому?

- Полицейскому. А потом обжалуй его действия.

- Полицейский тоже имеет правила поведения. Полицейский должен действовать в рамках своих полномочий. Если он действует в рамках своих полномочий и эти полномочия не размытые, а полицейский знает, что он получит заслуженное наказание за то, что он отошел на шаг влево - шаг вправо, тогда я их безусловно поддержу. Во многих странах мира знают, что если полицейский заставляет выполнять определенное действие, или применяет силу, то он имеет на это полное юридическое право. А тот, кто не имеет, будет жестоко наказан. В Украине это тоже вопрос. Взять эту историю с мальчиком, которого пьяные полицейские убили, когда стреляли. Там же целый клубок. Я просто говорю о том, что вся система подвела к такому случаю, понимаете?

- Вы понимаете, что исходя из этого принципа, который вы озвучили, вам, если вы попадете в Верховную Раду, придется с командой переписывать практически все Законы Украины?

- В каком-то смысле я осознаю, что такое задание может стоять. Я сейчас не готов делать заявление о том, нужно ли нам переписывать все Законы Украины или нет. Но я скажу вам следующее – если есть возможность упросить трактовку и привести к норме прямого действия, там, где это возможно, это нужно делать, даже переписывая закон.

Просто сегодня основным заданием является не переписывать все законы, которые как-то функционируют, а сделать так, чтоб эти законы выполнялись. Но там, где законы неоднозначны, или противоречат друг другу, а иногда противоречат даже Конституции, их нужно переписывать. Вы знаете, что у нас есть законы, которые противоречат Конституции?

- Знаю.

- Вот что с этим делать? В этот момент любой может сказать, что нужно обратиться к Конституции, потому что у нас так записано. Но много судей любят применять нормы тех или иных законов, ссылаясь на них, и даже забывая о Конституции. Потом понятно, что кто-то их оспаривает, потом это доходит до Верховного суда... Потом это зависит от того, кто взял это дело на рассмотрение и так далее. Мое личное убеждение – судебная реформа является ключевой, потому что от нее «танцует» все остальное. Должны быть двери, куда можно постучать за справедливостью. В Украине сегодня нет таких дверей. Если будут двери, куда можно постучать за справедливостью, то постепенно, может не за год, не за два, но мы отмотаем многие вещи назад. Будут кейсы – кто-то против государства, кто-то против министерства, кто-то против произвола чиновников.

- Какова практическая реализация того, о чем вы говорите? Как именно?

- Вы сейчас у меня просите, чтобы я вам выписал таблетки от всего в Украине. У меня нет этих таблеток. Мы идем в Парламент для того, чтоб их создать. Мы полны рвения и в чем мы успешны – в том, что в отличие от других политиков, у меня нет «дули в кармане». Вот я уверен, что я вам задам вопрос и вы мне на него ответите. Скажите, вот вы верите в мои искренность моих намерений?

- Ну... Такое.

- Не до конца?

- Я просто очень много чего видел. Видел разные политические проекты и смотрю на все под призмой недоверия.

- Тогда моя задача в том, чтоб вы поверили в искренность моих намерений. И это не означает, что мы решим все вопросы. Это означает, что мы покажем пример, как может быть иначе. Вот для меня это своеобразный челендж. Сделать так, чтобы вы – человек, который с трудом кому-то верит, вдруг, поверили.

- С каким принципом вы посоветуете украинцам идти по жизни?

- Никогда не опускать руки.

- Спасибо за интересную беседу.

Андрей Сенченко, Юлия Акимова

Фотофакт