Четырёхлапые напарники полицейских: Как готовят служебных собак в Николаеве

Многие из нас с замиранием сердца наблюдают за работой служебных собак, которые помогают найти пропавших, безошибочно определяют людей, которые перевозят наркотики, идут по следу преступников и достают из-под завалов пострадавших в чрезвычайных ситуациях. Однако далеко не все понимают, как именно из обычного щенка вырастает доблестный защитник и настоящий напарник для полицейского, военного или спасателя. Более того, часто мы верим в какие-то обрывки информации, которую где-то от кого-то слышали, или читали. Таким образом, методы дрессировки служебных собак, согласно «мифам», базируются на скармливании им наркотиков и воспитании в жестокости.

Но как же на самом деле дрессируют животных? Какие из них ищут людей, а какие – наркотики? В каких условиях живут четырёхлапые правоохранители и что происходит с ними после того, как они «отслужат своё»?

Ответы на эти и другие вопросы корреспондент «Преступности.НЕТ» искал в кинологическом центре ГУНП в Николаевской области. Его руководитель Евгений Лукянчук рассказал, чем живет центр, и провел небольшую экскурсию, чтобы своими глазами журналист издания посмотрела на условия содержания служебных собак.

Сам центр находится недалеко от Широкобальского моста и найти его с первого раза не так легко. Рядом склады, хладокомбинат и большие своры уличных собак.

На территории тихо – справа большое серое здание, а меня встречает начальник центра. Сначала мы идём посмотреть на собак. На удивление, их очень много. Перед входом висит табличка «Карантин». Вольеры находятся справа и слева от меня, оглушительный лай, когда животные видят меня, не даёт мне расслышать слов моего собеседника. Позднее к нему привыкаешь и Евгений показывает первые пять вольеров, в которых находятся собаки служебного происхождения.

По его словам, их служебные собаки делятся на розыскных и специальных. Розыскные – идут по «горячему следу» преступников и без вести пропавших, а специальные работают по поиску взрывчатых и наркотических веществ, человеческих останков или же трупов.

В первых клетках сидят лабрадор и несколько овчарок. Начальник с гордостью рассказывает, что их «воспитанники» ездят на соревнования, где представляют нашу область. Среди собак в вольерах – Бита, собака, которая работает по поиску наркотиков.

В связи с тем, что день холодный и мокрый, картина открывается не самая лучшая – вольеры на сером фоне, громкий собачий лай, слякоть и грязь.

Руководитель центра смеется и рассказывает, что бельгийские овчарки, например, страшные беглецы и умеют лапами открывать замок на клетке.

Мы проходим дальше и меня облаивает большая и красивая собака породы кане-корсо. Евгений рассказывает, что сейчас они начинают её применять в служебном разведении и собираются попробовать работать с ней по розыску. По его словам, собаки этой породы хорошо себя зарекомендовали своим характером, нравом и чутьем.

Дальше идут «гражданские» собаки». Среди них черный лабрадор Боня – очень злая, несмотря на характеристики породы. Евгений называет её «лабрадором с характером ротвейлера» и рассказывает, что её когда-то оставили здесь люди.

- Она у нас стоит на учёте, но смысла от неё нет. Собака злобная, к ней даже не подойдёшь.

Рядом с Боней находятся ротвейлеры, которые остались «на балансе» центра после реформы полиции. Раньше эти патрульно-розыскные собаки использовались ППС для патрулирования города, однако теперь просто живут в клетках. Сейчас работники КЦ разрабатывают алгоритм работы, схожий с патрулированием, чтобы животные не скучали. По словам Евгения, взрослых ротвейлеров нецелесообразно переучивать на розыск или поиск наркотиков.

Также в центре находятся сторожевые собаки, которые работали в государственных охранных фирмах. Когда их кинологов расформировали, животных определили в центр. Ещё около трёх-четырёх собак остались после конвоя.

На вопрос о том, не сводит ли собак с ума постоянное пребывание взаперти, начальник центра рассказывает, что их вожатые гуляют с собаками по 30-40 минут в день, заботятся о них и опекают.

Также в центр недавно привезли годовалого кокер-спаниеля, от которого отказались хозяева. С ним сейчас работают кинологи, чтобы выяснить, как он будет работать: или по поиску наркотиков, или трупов.

Мы проходим в здание, где встречаем двоих инспекторов Татьяну и Дмитрия. Девушка работает с животными, тренированными на поиск наркотических веществ, а мужчина – на поиск взрывчатки. Евгений просит Татьяну подготовить ящичек, в котором можно спрятать «наркотик», который найдёт пёс позднее.

В кабинете Евгений рассказывает мне, что методика обучения собак на поиск наркотиков, взрывчатки и трупов практически одинаковая, и отличается только запахами и местами расположения «закладок».

- Если мы коснемся темы наркотических веществ, то сам запах наркотиков безразличен собаке - она его не слышит, ей все равно. Для того чтобы он стал искомым, нужна концентрацию запаха на не менее 10 миллиграмм вещества или заменителя. Есть ряд заменителей американского происхождения. У нас пока в украинской лаборатории разрабатываются эти заменители.

Это необходимо для того, чтобы наркотическое вещество, которое само по себе более концентрированное, не наносило вред собаке, когда она его вдыхает. Но заменители, которые менее токсичны, имеют и свой недостаток – они не все 100% соответствуют запаху вещества.

Он рассказывает о том, что николаевские инспекторы недавно ездили в Житомирское училище, которое специализируется на подготовке кинологов. Там они прошли курс подготовки, получили соответствующие сертификаты и взяли несколько образцов этих заменителей. Сотрудники центра привезли по 10 «тряпочек» разных запахов: опия, каннабиса, кокаина и сейчас работают с собаками по ним.

- По методике, в начальной выборке запахов нужно пользоваться чистым запахом. Сам кинолог должен работать в стерильности, в перчатках, а запаховая вещь должна браться или перчатками, или стерильным пинцетом, чтобы не накладывать другой запах, чтобы не было в дальнейшем проблемы натаскивания собаки. Потому что если сделаешь маленькую ошибку, то потом ее очень тяжело исправить.

Он уверяет, что подготовка розыскных собак не базируется на самом кормлении наркотическими веществами с целью сделать их наркоманами так как они в состоянии воспринять поиск запахом. Если собаке скармливать наркотик, то её ЦНС просто разрушится.

- Собака, как и люди, становятся наркоманами и толку с этого абсолютно никакого. У нас такого никогда не было, но я читал, что раньше - еще при СССР и до этого были такие эксперименты. Им скармливали наркотики, но собака в таком случае не является долгожителем и её жизнь едва ли не в два раза укорачивается, она просто становится наркоманом и, соответственно, ее вид, состояние здоровья очень сильно ухудшаются.

Дальше Евгений с трепетом рассказывает, что в первую очередь в работе кинолога с собакой у животного должен выработаться контакт с этим человеком. После с ней изучают команды общего пользования, такие как «сидеть», «ко мне» и прочие. Когда команды освоены, кинолог берет апортировочный предмет, например, мячик, трубочку или палочку, проделывает в нём отверстие и кладёт туда тряпочку с нужным запахом. Собака привыкает к запаху апорта и наркотического вещества, а после нужный запах кладут только в одну баночку, а другие оставляют пустыми. Животное не видит, что находится в баночках и ориентируется на запах.

Выявление поощряют пищевым методом: мясом или сухим кормом. Евгений отмечает, что собаку можно начинать учить чуть ли не с двух месяцев. В некоторых странах щенков с малого учат нюхать и идти по запаху от одного кусочка к другому.

- Изначально это делается в игре. Берется тряпочка с запахом, вкладывается в апорт, а потом берется чистый запах и начинается поиск конкретно по этому запаху. Когда она находит этот предмет, ей сразу дается этот апортик. Она концентрирует свое внимание там, где нашла, и находит это. Ее цель не найти, а получить поощрение от хозяина. Поэтому важен контакт между кинологом и собакой. Если у кинолога нет настроения, или плохо на душе, в такие периоды с собаками абсолютно нецелесообразно заниматься, потому что собака очень хорошо чувствует хозяина. Она не будет работать и это приведет к негативным последствиям.

На месте происшествия собаке уже не нужно давать нюхать запах и она сама ищет его. Потом собака, которая работает по поиску наркотиков, должна начать рыть или «дать голос». С собаками по взрывчатке дело обстоит иначе: рыть им нельзя, как и лаять, так как некоторые детонаторы воспроизводятся от звука, от вибраций от того или иного прикосновения.

В то же время, отмечает начальник КЦ, для каждого вида поиска собак подбирают, исходя из их темперамента.

- Допустим, если взять холерика-сангвиника на поиск взрывчатки, то будет беда. Она очень активная, много бегает, все время нюхает. Очень активные собаки к такому поиску не подходят. То же самое с разными породами. Да, приучают бельгийскую овчарку к поиску наркотиков, она очень активная, но опять же, смотрят на сам ее характер. Если она более или менее вменяемая, то ее можно взять. Как правило, зачастую берутся собаки породы немецкая овчарка, лабрадор и спаниель.

Начальник центра отмечает, что в принципе любую собаку можно научить искать, однако в первую очередь смотрят на ее компактность и комбинированность. Так как если сравнивать немецкую овчарку и спаниеля, то второй не поднимется на ту высоту, чтобы повыше понюхать место поиска. По поиску наркотиков и трупов подходят собаки более активные, так как у них более широкий спектр обыска.

Евгений ведет меня к лаборатории и рассказывает об одорологии – науке о запахах. С ними работает эксперт научно-исследовательского института Николаева. Во время осмотра места преступления, например, угон, разбой или кража, изымаются вещественные доказательства, с которых эксперт-криминалист изымает следы отпечатков пальцев рук и запаховый след.

- На рулевое колесо накладывается та же стерилизованная фланелька без запаха, обматывается сверху фольгой и в течение 20-30 минут напитывает сам запах. Потом материал снимается, упаковывается в стерильную емкость, которая плотно закрывается, и в такой консервации можно с ним работать на протяжении года.

Когда находят подозреваемого в преступлении, то у него тоже берут запах. После запах с места происшествия закладывают в один из двенадцати помеченных цифрами конусов и заполняют остальные другими разными запахами. Затем собаке дают понюхать запах и она при проходе обозначает необходимую цифру. Запах перекладывают в другой конус и так три раза. Если собака трижды обозначает этот запах - это стопроцентная гарантия причастности человека. Примечательно, что в суде результаты этого исследования используются наравне с отпечатками пальцев рук.

Собаки, которые работают по запаху, часто ищут пропавших пожилых людей, или детей. Прибывшая к месту пропавшего следственно-оперативная группа берет кинолога с собакой, которой дают понюхать запах не стиранной вещи человека. Однако носки, нижнее белье и сильно надушенные вещи не подходят, так как сбивают животное со следа. Идеально подходят такие вещи, как шапка, футболка или майка. Животное идёт по запаху и если теряет след, то ему периодически «напоминают» запах, дав понюхать вещь снова. Помощь животных в случае с пропавшими состоит в том, что даже если те уехали на автомобиле, правоохранители могут пообщаться с прохожими, найти остановку, с которой он уехал и приблизительно понять, в каком направлении искать человека.

По словам Евгения, раньше были случаи, когда собака приводила прямо к человеку. Сейчас они натаскивают собак, чтобы встать «в полноценный строй». Он уверяет, что животные работают, однако из-за изменений в коллективе у некоторых из них появился уже второй или третий хозяин, что плохо сказывается на их состоянии.

- Очень хорошо, когда кинолог занимается собакой с детства – со щенячьего возраста. Собака уже полностью «читает» своего хозяина, хозяин «читает» свою собаку. Даже по её поведению он уже знает, она ищет или просто нюхает, принюхалась или обозначила. Когда кинолог с собакой в паре – они единое целое. У нас говорят, что собака – это спецсредство, но если допустим кинолог теряет сознание, дубинка или газовый баллончик ничего не сделают, а собака будет охранять его до последнего и не даст никому подступиться. Это твой боевой товарищ, который никогда не даст тебя в обиду.

Евгений отмечает, что в период акклиматизации собака грустит и это для неё является большим стрессом. Она может определенное время не есть, чувствовать себя брошенной и со следующим хозяином уже не будет работать в полную силу.

Я интересуюсь, почему произошло такое обновление кадров, ведь не заметила в общении с подчиненными Евгения напряжения.

- У нас сейчас не уходят из-за плохих условий работы. Мы стараемся создать хороший климат в коллективе, чтобы нашим собакам и людям было комфортно здесь.

На мой вопрос о том, умеют ли николаевские служебные собаки делать массаж сердца, он смеется и говорит, что при такой помощи необходимо очень сильно давить на грудную клетку, а собака физически этого сделать не может.

Что касается поиска трупов, то в этом случае искать заменители не сложно. В качестве «запаха» берут домашнее куриное мясо, которое закладывают в теплое место. Перед этим с него снимают шкуру, чтобы собака чувствовала чистый запах мяса, иначе в дальнейшем она будет обозначать трупы птиц, лисиц, собак, котов и это будет ее сбивать.

- Здесь проще, потому что запах мяса собакам нравится. Дается маленький запах, маленькое время выстойки, собака обозначает его в коробочках, или конусах. Потом мясо выносится на открытую местность, потом закапывается и так до расстояния до метра. Также делаются мини-полигоны, куда закладывают мясо, пролежавшее там неделю-две, месяц-два-три. У нас пока полигон только начинает действовать, потому что собака только появилась и мы закапываем, чтобы у нас условная дата смерти была год, полгода, потому что у нас разные есть без вести пропавшие и разные случаи. Есть и расчлененные трупы, когда в посадке части тела разбросали.

В ходе общения Евгений упоминает, что собаки будут работать и в Николаевском аэропорту - они будут проходить возле багажа пассажиров в поисках наркотических средств.

Всего в центре работают 14 человек: старший инспектор-кинолог, инспекторы-кинологи в Первомайске и Еланецком районе, девять младших инспекторов, Евгений и его заместитель. Что касается количества животных, то их в центре 32. Из них 7 – розыскные, 4 – по поиску взрывчатки, 3 – по поиску наркотиков и одна по поиску трупов. Остальные 17 собак – в резерве.

На вопрос о том, могут ли желающие забрать собак, которые «ушли» на пенсию и не могут больше использоваться в службе, а вынуждены просто жить в вольерах, Евгений отвечает, что есть условие, при котором это возможно – собаке должно быть не менее 8 лет. Собак в возрасте 4-5 лет «списать» можно только по болезни, и то больного пса никто забирать домой не будет. Часть собак, которые уходят на пенсию, забирают к себе кинологи.

В еде, по словам Евгения, собаки не нуждаются: двухразовое питание в виде каши с бульоном из мясных костей. Иногда службе помогают и привозят овощи. Тогда каждой собаке к порции добавляют по две столовые ложки морковки и свеклы. Также на балансе центра есть сухой корм и животных подкармливают ним.

На вопрос о том, не испытывает ли центр трудностей с финансированием и не случалось ли так, что животных просто нечем было кормить, начальник отвечает отрицательно.

- Самое необходимое у нас – это покормить. В 2018 году проблем с этим не было. Я так думаю, что у нас не должно до такого докатиться. В резерве есть сухой корм, на котором мы протянем, как минимум, 2 месяца. Те же минеральные добавки – мясокостная мука, рыбий жир – мы добавляем в кашу. В прошлом месяце мы на протяжении 10 дней давали им витамины «Ундевит».

Помимо этого, в центре есть свой доктор, который обеспечивает животных всеми необходимыми прививками. В случае, если собака сильно заболевает, то её везут к врачу в область, или вызывают доктора к ней. Из-за того, что возле центра населенность лесная, то в округе много клещей. Однако после прогулок собак обязательно осматривают кинологи.

После беседы мы следуем в спортзал, где кокер-спаниель должен продемонстрировать нам навыки выявления наркотика. Но в зале какие-то перебои с освещением, и поэтому мы выходим на улицу. Кинолог выставляет пластиковые конусы и под один из них кладёт «наркотик». После приходит со спаниелем, который бежит, нюхает, сразу же находит необходимое и радостно убегает кушать.

Дальше – серьезней. Мне предлагают посмотреть на то, как задерживает «преступника» немецкая овчарка. К нам выходит мужчина, одетый в экипировку. Кинолог подзывает к себе массивную, стремительную собаку, которая, как мне кажется, несется прямо на меня. В последнюю секунду я понимаю, что «немка» не замечает никого, кроме «своего человека» и начинаю снимать. Животное беспрекословно выполняет все команды и когда ей приказывают, нападает на «преступника». Я слегка отступаю назад, потому что быть на месте этого мужчины совсем не хочется. После следующей команды собака, которая вгрызалась в руку, становится абсолютно спокойной и снова не видя никого, кроме кинолога, уходит за ним.

Пока мы прощаемся, я спрашиваю у Евгения, не было ли случаев, когда преступники, которых собаки догоняли, ранили их. Тот отвечает, что таких ситуаций, к счастью, не было. На вопрос о том, применяют ли они силу к животным в процессе воспитания, начальник центра коротко отвечает: «Пока я здесь, бить их никто не будет». И я ему почему-то верю. По крайней мере, хочу верить.

Автор: Людмила Жерновская, специально для «Преступности.НЕТ»