Я не «смотрящий», директора КП мне звонили сами, – интервью с «консультантом» мэра Сенкевича Коссе
26.03.2019 12:32
В самом начале интервью мы провели с ним небольшой блиц-опрос, который растянулся на хороших 40 минут. После чего было записано еще часовое интервью. Чтобы не перегружать материал, мы в нескольких тезисах постараемся изложить то, о чем поговорили с Дмитрием во время блиц-интервью. А после уже будет текстовая версия интервью. Мы долго думали, как же сделать так, чтобы вам было комфортно его читать. И в конечном итоге мы решили, что даем текстовую версию в полном объеме, не сокращая и не выбрасывая отдельные вопросы. И хотя получилось много, советуем вам все же его прочитать.
Итак, итоги блиц-опроса.
- Поддерживает Петра Порошенко из-за результатов его деятельности на посту Президента и из-за ситуации, которая сложилась в Украине.
- Из Администрации Президента ни с кем не общается.
- Когда звонит Александру Сенкевичу, тот не всегда берет трубку, и на сообщения отвечает через день-два.
- Его студентами были Вадим Мериков («как для заочника нормально посещал»), Светлана Ласурия, Дмитрий Лазарев. А с Игорем Копейкой жили в одном подъезде, но сейчас не общаются: «Как-то с ним не сложилось».
- Об Александре Сенкевиче: «Денег у него точно нет – вот это хорошая фраза».
- С советником Сенкевича Андреем Волковым его познакомил сам Александр Федорович.
- С экс-депутатом Николаевского горсовета Игнатом Коробко, которого связывают с АП, не знаком: «Фамилия очень знакомая, честно».
- С Александром Сенкевичем знакомы давно. После его отстранения написал ему в Skype слова поддержки.
- Вы бизнесмен? – «Можно, так сказать, как бы да». Но если смотреть из ракурса общения с мэром Сенкевичем, то скорее консультант.
- Изберут ли Сенкевича на второй срок, зависит только от него, и «от команды тоже очень сильно зависит». Команду мэра назвать не сможет и себя к ней не причисляет. Считает, что команда – это люди, у которых совпадают цели.
- Финансовой документацией коммунальных предприятий Николаева не владеет: «Я владею информацией, которую рассказывает директор предприятий, или по результату какого-то там периода». При этом директоров этих предприятий к нему «никто не загоняет». Но консультации им дает бесплатно: «Да, с перспективой того, что когда-то я попытаюсь заработать», «Я просто могу подсказывать… У вас есть какие-то расходы там, давайте я вам подскажу…».
– Когда мэр Сенкевич восстановился, вы ему написали в Skype какие-то слова поддержки, и после этого у вас началось общение. Кто был инициатором того, чтобы вы выступали его консультантом, советником.
– Смотрите, скорее всего, что инициатором был я. Опять же, слово «инициатор», сложно сказать. Вам бы было приятно общаться с мэром другого города? Который, когда вы изъявляете желание, или он – сели, выпили кофе, поговорили о каких-то вещах, достаточно умных, интересных, которые открывают для вас какие-то информационные вещи, для него какие-то информационные вещи. Вы бы так делали?
– Вопрос же не в общении, вопрос в том, что советовать – дело неблагодарное.
– Очень неблагодарное, да.
– Вопрос в том, кому в голову пришла эта идея, что вы можете давать советы или консультации мэру Николаева? То есть, он в какой-то вечер обратился к вам, говорит: Дмитрий, смотрите, вот сижу третий день, ломаю голову – не знаю, как поступить в этой ситуации. Что бы вы мне посоветовали?
– Нет, скорее всего, если так вспоминать… Честно, не помню. Реально пытаюсь вспомнить, как оно было. Из того, что я помню, встречи более частые, чем оно было 20 лет назад с момента знакомства. Они были такие как раз тогда, когда был импичмент – он был в вынужденном отпуске. Тогда, я так понимаю, у него и времени было больше. Тогда раз в месяц и общались. Он когда приезжал в Киев, просто пили кофе, обедали. Когда я сюда приезжал, тоже с ним общались, вот примерно так. Началось это в момент вынужденного отпуска, он как-то больше, начался вопрос, опять же, я уже боюсь что-то говорить – он начался с IT-сферы, вот все, что связано с IT-кластером, который здесь существует, по-моему, проговаривалось, возможно ли познакомиться с большими IT-компаниями, у которых они развивали это у себя – по-моему, вот с этого. Если я не ошибаюсь, честно. Ну опять же, лучше у него спросить, мне кажется, что это было так.
– Вы отслеживали действия мэра Сенкевича до его импичмента?
– Информационно – да, отслеживал, ну как… раз в месяц смотрел новости Николаева.
– Люди из его окружения говорят, что после восстановления он стал другим?
– Я не настолько знал его до импичмента, поэтому…ну, именно какой он был, не знаю. Не могу ответить на этот вопрос. Может, я смогу ответить, в чем стал другим, если скажете в чем.
– Говорят, не поменялся в плане принятия каких-то решений…Он стал другим в том плане, что некоторые люди начали оказывать на него еще больше влияния, чем было это до импичмента и чуть ли не руководить мэром в каких-то направлениях…
– Смотрите, на этот вопрос я вам точно отвечу не с точки зрения какой он был, и какой он стал. Вы очень недооцениваете этого человека, считая, что вместо него кто-то может принимать решения – вот я вам это точно говорю.
– Вы в интервью Виталию (Виталий Мехеда, ведущий программы «Добрый вечер, – авт.) сказали, что больше на него влияет его жена, и что самое интересное, мэр Сенкевич в личных беседах, хотя он может это отрицать, хотя и нам он частично говорил, в полушутку, что действительно, Катерина имеет на него определенное влияние, а некоторые говорят, что она имеет на него колоссальное влияние в принятии тех, или иных решений, касающихся жизни города. Вот с таких пазлов складывается картина, что у нас городом руководит не мэр Сенкевич, а Екатерина.
– Это, знаете, есть вещи, которые в моей жизни были, за мой опыт такой нормальной осознанной жизни. Все проблемы у людей возникают, что кто-то кого-то не так понял, или кто-то кого-то так не услышал. От этого начинаются все дальше придумывания историй о том, кто где принимает. Я вот в интервью с Виталием просто заметил, что у него такая пауза включилась в этот момент, когда я об этом сказал – я точно понял, что он с кем-то сравнивал, что кто-то еще влияет на его принятие решений, я сказал, что скорее всего жена влияет, потому что она там ближе всего – она все время с ним рядом. А на вас жена влияет при покупке, например, мебели?
– Нужно различать. Я разграничиваю работу и семью, что касается работы – супруга не имеет никакого отношения, что касается покупки мебели – понятно, что это совместное имущество.
– Мне сложно тут сказать, я обычно ближе человека не знаю, чем жена к мужу. Поэтому и сказал это, именно… Если она влияет – значит влияет…
– С Катериной вы общаетесь?
– Конечно, общаемся.
– Как часто? Вы тоже ее консультируете?
– Смотрите, с ней такая история… Скорее всего, что с этого и начиналось в процессе импичмента. Она в Николаеве занимается, по крайней мере, она инициатор всей этой истории, связанной с IT-движением, назовём это так. У меня как бы в силу своих там движений, достаточно хорошее отношение с разными IT-организациями Украины, в состав которых входят большинство крупнейших компаний, ТОП-10 украинских компаний. Я могу там свободно организовать встречу кого-то из руководителей, вот началось общение с того, что с просьбой о том, что давайте как-то попытаемся, чтобы какая-то из этих компаний открыла здесь представительство, что им мешает это сделать. И вот с этого, что они там общались, я им даю контакты, они там дают контакты – вот с этого началось общение, и на эту тему периодически мы общаемся, как относительно периодически, раз в неделю можем общаться, да. Как правило, с её учетом занятости, телефон или скайп.
– Предлагал ли вам мэр стать его официальным советником, штатным или внештатным?
– Честно сажу – не предлагал, но дело в том, что любой наш разговор — вот тогда бы он начинался во время этих встреч, у меня четкая есть позиция – я точно не хочу заниматься политикой. И точно не хочу идти на какие-то государственные должности. У меня был порыв идти на государственные должности после Революции достоинства, скажем так, был такой порыв, я даже документы подал на начальника ГФС Украины. Но к сожалению, или к радости выиграл Насиров. После этого я точно решил, что… еще раз убедился, что участвовать в этом не хочу.
– Почему? Вы считаете, что конкурс был нечестным?
– Не-не, конкурс был нормальным. Я просто понял, что это неблагодарное дело. Чтобы ты не делал, хорошее или плохое, все равно скажут, что ты делаешь плохое. Вот вывод сделал из того, что вот я там заметил: что бы вы там не делали, вот вы будете хорошими, или плохими, и вот вы сейчас берете интервью, и вы нормальный человек, и к вам нормально относятся, станьте главой пресс-службы или попытайтесь стать главой пресс-службы обладминистрации, администрации президента – вы будете врагом народа. Вот этот вот был хороший журналист, журналистом он и остался, Цеголко, по Пятому каналу все время смотрел его передачи. Ну сейчас о нем отзываются так же, как и тогда, когда он был на Пятом канале.
– Здесь вопрос философский, власть портит людей и про Святослава, к сожалению, это тоже можно сказать.
– Да не власть портит людей. Люди – они есть люди, если они люди – они все время остаются людьми. Вот и все. Лучше в какой-то момент, это мое мнение, лучше остановиться. Возможно, такое бы предложение и было от него, но у меня четкая позиция – я не хочу быть точно, не хочу идти в органы государственной власти.
– Александр Федорович предлагал вам деньги за ваши консультации?
– Вопрос такой стал, в какой-то момент, но… Не буду говорить, а то подумаете еще что-то плохое. Консультировать таких людей, приводить их в пример, когда ты общаешься с другими клиентами, это гораздо важнее, чем деньги, которые от него можно получить.
– Консультируете ли вы кого-то еще из мэров Украины?
– Нет.
– Вернемся к тем темам, к тем материалам, о которых мы писали в своей публикации, к тем информационным поводам. Частично будет озвучено что-то, что не вошло в материалы, чтобы вы могли это прокомментировать. Начнем, пожалуй, с переписки с Андреем Ермолаевым. Виталию Мехеде вы сказали, что это была личная переписка, но в личной переписке с Андреем Ермолаевым вы обсуждаете вопрос судебного иска от «Николаевлифта» к ЖКП «Південь».
– Я, честно, вот все так говорят, но я эту переписку не помню, от серьезно вам говорю.
– У вас много переписок с Андреем Ермолаевым?
– Вообще не очень много, обычно они таких личных вещей каких-то касаются. Связанных с тем, что он раньше был программистом. Какие-то вещи в Николаеве, здесь родственников много, как бы, могу что-то спросить. Я так предполагаю, что было связано с одним из родственников в ОСББ, что-то было с лифтами. Но честно, я не помню, реально. Вот именно такого разговора не помню.
– Картина выглядит следующим образом…
– Лучше у него спросить…
– Мы спрашивали у него. Андрей Ермолаев тоже так поверхностно ответил. У нас есть подтверждение того, что речь шла как раз о судебном иске «Николаевлифта» к ЖКП «Південь», который и положил начало конца жизни этого коммунального предприятия под названием «Південь» и создал условия для захода компании «МДЛМ». Под словами «взял у наших деньги» имелось в виду, что речь идет о «Центрлифте», который дал деньги на судебный сбор для «Николаевлифта». Речь шла о долге, который есть у ЖКП «Південь» перед «Николаевлифтом» за услуги по содержанию лифтов. Вот поэтому вопрос, как так получилось, что вы…
– Смотрите, я отрезаю сразу вещи. Но попытаюсь что-нибудь объяснить. Первое – я точно о таком писать не мог. Потом, если был долг, то при чем здесь я до подачи… Долги надо ж гасить, правильно я понимаю?
– Тут вопрос: при чем здесь вы?
– Не знаю я, причем здесь я. Моя позиция – надо гасить долги точно. То, что что-то положило… Я просто с «Півднем» потом, когда вся эта ситуация произошла, я просто спрашивал, какая ситуация вообще и что делается. Мне дали очень простой ответ. Не знаю, кто там ложил – не ложил, это предприятие, в которое каждый год вливали миллионы гривен горожан Николаева. Поэтому не знаю, кто его ложил. Думаю, что его ложили те, кто управлял. Опять же, нельзя сказать, что ложил тот, кто управлял – это государственная проблема всего ЖКХ, как по мне.
Я считаю, что и органы местного самоуправления, и государство – это неэффективный собственник предприятий. То есть да, понятно, что есть какие-то функции государства и органов местного самоуправления, которые должны ими поддерживаться – это другой вопрос. Но, эффективно ими управлять они вряд ли смогут когда-то.
– Мэр Сенкевич с вами согласен в этом?
– Не знаю, у него спросите. Но ему я это тоже говорил.
– Есть позиция мэра о том, что коммунальное предприятие «Дорога» нужно ликвидировать.
– Скажу лично мое мнение. Не знаю, какое из них надо ликвидировать, но какое-то одно, мне тоже, кажется, что надо ликвидировать. Это КП «Дороги» и «ЭЛУ автодорог». Функции одни и те же, все одно и то же. Из того, что я вижу из СМИ, то «ЭЛУ автодорог» лучше. Но, как мне кажется, они должны соединиться. Держать две базы, столько недвижимости, и техники… Если бы это был собственник не город, уверен, что он бы так и сделал. То есть, частник бы это все соединил точно.
– Вам известен Владимир Щербина, который возглавил КП «Дорога»?
– Известен.
– Вы с ним знакомы лично?
– Я с ним да, познакомился, буквально недели две назад. Почему? Потому что, когда он пришел на предприятие, ему там не было, чем платить зарплаты, и он спрашивал, каким образом можно издержки уменьшить. Либо помогите как-то, как учавствовать в каких-то там закупках – вот это он спрашивал, каким образом выровнять ситуации на предприятии.
– Кто вас ему посоветовал?
– Это лучше у него спросить, потому что он набрал и сказал, что-такой-то такой-то, нужно с вами встретиться и пообщаться.
– Дмитрий, вы альтруист.
– Да нет, я не альтруист. Слушайте, альтруистов не бывает – это сказки все.
– Правильно. Но вы это делаете бесплатно. Я пытаюсь понять, зачем вы это делаете? Я могу понять это с мэром Сенкевичем – вы говорите, что это клиент…
– Я по крайней мере, по сути, вижу, что это общая история. То есть, я вижу это как общую историю.
– В рамках вашего взаимодействия с мэром Сенкевичем?
– В рамках… да, ну да. Слушайте, вы сейчас назвали фамилию, он позвонил. Ну хорошо, я переспрошу у Александра Федоровича, общаться мне с ним или нет.
– Я же не против, общайтесь. Я просто хочу понять вашу роль, и, я думаю, что вы тоже заинтересованы, чтобы ваша роль, если она есть во всей этой ситуации, была более-менее ясна. Пока что еще не ясна. С какими еще руководителями КП вы общаетесь? Например, Центральный стадион. Ваш брат возглавляет КП «Центральный стадион». Вы принимали участие в его назначении?
– Как?
– Не знаю, посоветовали Александру Федоровичу, привели и сказали, вот мой брат – он хороший руководитель, давайте его назначим.
– Он хороший футболист, если вы отроете интернет и введете Владимир Коссе, то откроете на Википедии целую историю, того…
– Хороший ли он руководитель КП?
– Я не знаю, это может только время показать.
– Он с вами консультируется?
– Конечно, он как брат спрашивает многие вещи.
– Хорошо, КП «Николаевская ритуальная служба». Александр Сагайдак, с вами связывают этого человека. Знаете ли вы эту фамилию?
– Фамилию знаю точно. Тоже недели две назад общались на тему того, что он тоже перезвонил, что там очень сложные финансовые проблемы с предприятием.
– И вы тоже не знаете, кто ему посоветовал вам позвонить?
– Слушайте, я догадываюсь, кто ему посоветовал. Откуда у него мой телефон, я понимаю откуда он позвонил.
– А вы не спрашиваете: «А кто вам дал мой номер телефона? Почему вы мне звоните?». Или вы предполагаете, что это мог быть Александр Федорович?
– Я так предполагаю, что это был он. Либо его какое-то окружение.
– Григорий Патока. Управление капитального строительства, заместитель начальника. Известен?
– Известен.
– Тоже звонил две недели назад?
– Я, честно, его знаю, когда он еще был начальником управление кадров в УВД. Еще когда здесь я жил.
– Да, он выходец из полиции, как и новый руководитель «Дороги» – Щербина. Все сходится, все милиционеры…
– Я-то хоть отношения к милиции не имею?
– Не знаю, это у вас надо спросить. Общаетесь ли вы с кем-то, возможно с департаментом по защите экономике?
– Та нет, ни с кем не общаюсь. Вы, кстати, не всех назвали. Михаил Трофанюк (экс-директор КП «Николаевская ритуальная служба», – авт.), я тоже с ним общался, то же самое как бы спрашивал.
– Он тоже вам звонил, и брал какие-то консультации?
– Да, я честно даже не помню какие.
– Хорошо, кто еще вам звонил из директоров КП?
– Честно, вот не помню.
– То есть, не все фамилии – это Михаил Трофанюк?
– Я уже даже боюсь что-то вспоминать.
– Вы не бойтесь, чем больше вы расскажете, как оно есть, тем же ж вам лучше. Мы тоже хотим узнать, почему такое больше кол-во людей…
– Директор Новоторов (Глеб Новоторов, комбинат общественного питания, – ПН), тоже его знаю, он уже год хочет поступить ко мне на MBA, где я преподаю – тоже его знаю.
– Вас вообще связывают вместе. Вадим Пидберезняк вас связывает, в том числе и с Новоторовым, и говорит о вашей причастности к так называемому «маргариновому скандалу».
– Непричастен.
– Вы обсуждали с Глебом Новоторовым закупку масла?
– Нет. Конечно, нет.
– Вы его консультировали?
– Вот с ним такая история про консультирование интересная. Он хочет все время поступить на МВА. Он где-то учился до этого в России, не закончил, все время спрашивает, как поступить. И второе, что он спрашивает, у него вопросов по «расходы-доходы» нет, у него вопрос больше стратегии развития. В какой-то момент мы даже делали ему бриф по поводу того, как стратегически должно развиваться предприятие. Вот это вот последний год, тоже было.
– Удивляюсь вам, как минимум 5 директоров КП и мэру все бесплатно.
– Вот вы знаете, я вот про бесплатно, из того, что я вот вообще в жизни понимаю, логика бесплатного общения она всегда существует, у консультантов эта история точно работает. Этому нас научили европейские друзья. Чем шире у вас круг общения – тем больше о вас знают, тем больше вас порекомендуют. Вот примерно так. Исходя из того, что рекомендация городского головы, города, в котором живет 500 тысяч человек – это очень хорошая рекомендация для любого бизнеса, который есть в Украине. Тем более, если кто-то позитивно о вас отзовется. Поэтому, скажем так, во-первых, мне это интересно реально, потому что я вижу эти управленческие проблемы, которые сейчас для себя понимаю, почему это не работает и бизнесе. В бизнесе тоже же часто управленческие штуки не работают. У вас я думаю, не сильно большая компания, до 100 человек? Когда больше ста, то у всех начинаются проблемы с управлением и этих управленческих моделей очень много.
Одну из них, вот которую я приемлемлю, Ицхак Адизес предлагает определенную вещь. Вот развитие компании, то есть стадия развития, то есть в чем-то его модель интересна. Вот с этой точки зрения мне это интересно – раз, круг общения расширяется – два, третье – те же там IT-компании, о которых я говорю, что вот вам предлагают открываться в городе Николаеве, давайте как-то вместе инвестировать. Вот на этих всех вещах можно достаточно отстраивать систему заработка, с точки зрения айтишных компаний, которые будут сюда заходить, это достаточно нормальная ниша. Плюс те же IT-компании, откуда я их знаю – они же обращаются иногда за тем же консультированием, за теми же вещами, которые им интересны по финансовым направлениям, по развитию в другие регионы, не в Украину, а в Польшу.
Поэтому здесь это взаимодействие. Если вы этот бизнес понимаете, то вы поймете, почему очень часто такое происходит, тем более реально, что я на это в совокупности в месяц трачу день. То есть, это как бы ни о чем, точно так же кофе буду пить со своими друзьями, какая разница.
– Его я знаю точно, но, вернее, даже так – я знал его отца, примерно так, даже не его. Он за консультациями редко обращается, потому что, я думаю, что он сам проконсультирует кого хотите. Он уже там, не знаю, пятое образование получает, если я не ошибаюсь.
– Но почему Мкртыч Мкртчян открещивается от знакомства с вами, вот вопрос, если он обращается к вам?
– Может, я не знаю, вы же вопросы так хитро задаете, я знал его отца, теоретически и его…
– Он, это ваши слова были, «нечасто обращается за консультациями». В то же время, материал Центра журналистских расследований, вы с ним ознакомились уже, я уверен, по словам начальника управления коммунального имущества Мкртичяна, цитирую: «он не знает человека по имени Дмитрий Коссе, следовательно, связанные с ним компании получили помещение в ходе прозрачного конкурса. (Речь в материале ЦЗЖ шла о том, что связанные с Дмитрием Коссе фирмы получили в аренду ряд помещений, принадлежащих городу, – авт.)
– Смотрите, я вот эту историю… я вчера почитал вот это – я в нее не верю изначально, поэтому и не верю в то высказывание, которое там есть. Почему, потому что меня в такое там уже посвязывали, что я какие-то помещения куда-то беру, что-то с ними делаю…
– Ну вы же не будете отрицать, что фирма «Арт-Асана» – это ваша фирма?
– Это моя фирма. Фирма «Арт-Асана» что-то взяла в аренду в городе Николаев? Или получила бюджетный заказ?
– Я сейчас говорю в принципе о компании. К «Артосане» мы сейчас вернемся. «Алексет ИК» тоже ваша компания?
– Нет, это не моя компания.
– Не ваша компания. «ИК Акварели»?
– Тоже не моя компания...
– Странно, а говорят, что ваша.
– Кто говорит? Вот это журналистское расследование говорит. Откуда они эту информацию взяли?
– Не только журналистское расследование об этом говорит, об этом говорит Единый госреестр. «Айскул».
– Айскул, да я там учредитель на 50%. Вот вы говорите реестры говорят. Вот вы откройте, давайте откроем реестр и давайте откроем вот эту вот «Акварель». Покажите, что я имею к ней отношение. Вот к эти двум – да, я имею отношение.
– К каким еще компаниям вы имеете отношение?
– Теоретически, надеюсь, что больше ни к каким. Из своей памяти компаний было очень много, сразу скажу, они то ликвидируется в момент. Когда был большой бизнес, которым я управлял, там было вообще очень много компаний. Теоретически, на 90% из всех вышел, по идее только вот эти две остались: «Арт-Асана» и «Айскул». Черт его знает, может вы что-то найдете.
– «Анорак».
– Да, это моя компания. У нее директор Иван Иванович Мойса.
– Николаевская областная организация «Молодежное предпринимательское движение?».
– Не, это было еще когда я здесь жил…
– ООО «Рынок Варваровский».
– Это тоже моя компания.
– Много у вас компаний?
– А что такое? Это запрещено?
– Нет, ни в коем случае. Даже не запрещено брать в аренду здания….
– К бюджетным деньгам я точно отношения не имею. Всеми своими компаниями, которые у меня есть, я к бюджетным деньгам отношения не имею никакого. Вот давайте точку поставим.
– Вернемся в Мкртычу Самвеловичу. Вы говорите, что не верите тому, что он мог это сказать или в принципе не верите всему, что в этом материале?
– Я не знаю, как его спрашивали, тут же вопрос как спросить. Вот как за Коробко меня спрашивали. Я вот сейчас предполагаю, где это могло быть. С таким же успехом даже уже примерно понимаю, что это за история. Я вам сейчас такую историю расскажу. Вот вы про имена спрашиваете, я могу сказать, что Олег Деренюга (главный редактор интернет-издания «НикВести», – авт.) – тоже мой человек. Объясню очень даже простую историю. Он возглавляет партию в городе Николаеве, партия называется, по-моему, «Республика», она, по-моему, с кем-то связана, у нее есть руководство в Киеве – это николаевские ребята. Вот руководство в Киеве и николаевские ребята – это мой одноклассник, я с ним в школе учился.
– Как фамилия?
– Викнянский Паша. Это тоже мой человек? Будем говорить, что тоже.
– Я не навязываю вам…
– Или как вот эта вот комиссия. Я тут прочитал, про вот это мне вообще понравилась история – сдали в аренду, все хорошо, законно не законно, в комиссии был депутат Ентин. Я просто для себя такую уже историю понимаю, если я взял в аренду, а Ентин молчит, учитывая, что он про меня точно не молчит, и он тут молчит – то есть, он либо в теме, либо все по закону.
– Либо не спрашивали…
– Я не думаю, этот человек был в комиссии, и он дал провести незаконный конкурс, в этом смысле…который кричит на все и везде. Тут провели незаконный конкурс, когда его провели – в прошлом году, насколько я прочитал, не помню, в декабре, например, и он уже два месяца, как минимум, молчит об этом. Как может такое быть?
– Я не говорю, что это законно или не законно. Мы говорим о том, что можем же предполагать, что знакомство с тем же Мкртычем Мкртчяном, о котором вы говорите, что вы так, наглядно его знаете, могло способствовать тому, что фирмы, которые имеют к вам отношение, получили какие-то здания.
– Мое личное экономическое мнение, я не верю в недвижимость в Украине, вообще. Даже если бы я захотел брать в аренду, я не брал бы. А если брать в собственность, то это же зависит от депутатов, а не от Александра Федоровича.
– Вадим Иванович Пидберезняк называет вас решалой, называет вас кумом…
– С кумом давайте остановим ситуацию – нет. Идем дальше.
– Говорит, что вы причастны к этому скандалу, вы говорите – нет. Мог ли народный депутат, мало того, что сделать такое заявление, так еще и направить депутатское обращение Министру внутренних дел Авакову, в котором, в частности указана ваша фамилия, с просьбой проверить информацию. Если все это безосновательно.
– Конечно, мог.
– Безосновательно?
– В этой всей истории мое виденье – я не знаю, чем эта история закончится. Запросы ж есть, органы проверяют. В этой истории, мне кажется, что просто в какой-то момент… еда детей – это достаточно эмоциональная история. Из того, что я почитал и посмотрел, как он выступает, я понимаю, что он достаточно эмоциональный человек. Я бы на его месте точно так же поступил бы, тем более в рамках полномочий народного депутата. В принципе, эти вещи можно заявлять – это политические истории, направлять запросы однозначно можно и двигаться однозначно можно. Я бы в этой истории, скорее всего, на его месте делал бы точно так же.
Я просто не совсем понимаю, кто ему эту информацию дал – вот это для меня загадка. Но оно же там все до логического конца доведется, думаю, что в ближайшее время, то в этой истории тогда и будет понятно, кто это все начинал, вот и все. Уверен, что Вадим Иванович достаточно порядочный человек и если он увидит, что это не соответствует действительности или на запрос придет ответ о соответствии или несоответствии в действительности – то он уже дальше будет действовать как действует, вот и все.
– Вы с Александром Сенкевичем обсуждали вот это?
– Нет.
– У вас просто как-то одинаковые заявления идут по конкретно данному заявлению. Потому что Александр Сенкевич иными словами, но то же самое сказал Виталию Мехеде в своем интервью.
– Смотрите, она ж просто, вы ж поймите, когда вы общаетесь с человеком у вас очень часто могут совпадать какие-то вещи. Не обсуждал точно. И с ним я знаком точно, хотя, есть знакомые, которые говорят, как бы, пообщайтесь – я не вижу смысла. Нужно довести это документально до конца, тем более, что из того, что я прочитал в прессе, по крайней мере, то есть вот там в субботу, или, когда там, на прошлой неделе – вручили уже всем подозрения, то есть четкие…подозрение в моем понимании – это уже есть четкие обвиняемые, то есть, они уже существуют как бы, грубо говоря, подождать месяц – и они уже будут.
– К вам обращались за пояснениями правоохранительные органы?
– Нет.
– То есть к вам никаких запросов не приходило.
– Никаких.
– Хорошо. Дальше идем. Елена Киселева, депутат Николаевского городского совета, глава фракции БПП, бесфамильно, но с прямым указанием говорит относительно вашего участия в развитии…
– А чего вы считаете, что моего участия?
– Вопрос так был задан. Так вот, она говорит о том, что вы раскрываете инвестиционную привлекательность Николаева, торгуя городом на Крещатике.
– Во-первых, сейчас расскажу, что это позитивно и не позитивно, оно одновременно. Во-первых, не думаю, что это меня касалось. Потому что в принципе я не особо привлекательно и рассказываю об этом, но не думаю, что там торгую.
– Не торгуете?
– Ну а как я могу торговать? Это раз. Второй момент, это тот же самый вопрос, то есть мы понимаем, где лучшая торговая площадка для любой компании, которая существует в мире, их две – это Нью-Йоркская биржа и Лондонская биржа. Попасть на нее вообще невозможно. Вернее, возможно, но просто для людей не с очень большого количества и затратной частью очень достаточно большой. С этой точки зрения, можно сказать, что все торгуют в Лондоне и в Нью-Йорке – это раз. Второе, это я думаю, что она не меня имела в виду. Я так думаю, я могу предположить, о чем шла речь, но думаю, что это торгуется не там. Но опять же, если, я так предполагаю, о чем идет речь – это не связано со мной. Если кто-то это делает в Киеве, в Одессе, в Виннице, в Сумах, в Харькове – то в моем понимании, это, наоборот, хорошо, потому что о городе Николаеве ничего не знают – вот я могу вам точно сказать. Потому что айтишные компании, которые, как говорится, давайте открывайте офис, что нужно, офис поможем снять, там вот есть такая-то история…
– Мкртыч Самвелович может помочь.
– Мкртчян не может помочь, у города нет помещений под IT-компании, разве что горисполком сдать в аренду, да. От двух тысяч квадратных метров всем нужно помещение – они меньше не заходят. Вот в этих всех историях, они все как бы говорят: «Че туда заходить, там вообще есть какие люди? Что они делают, эти люди, то есть, с чего вы взяли, что у нас количество людей увеличиться, кого нам обучать…?». То есть, они не знают о ВУЗах, которые существуют в Николаеве, что есть 2-3 тысячи человек айтишников, которые 100%...
– Чья это недоработка?
– Я думаю, что это недоработка, мягко скажу, мэрии, но думаю, что это очень существенная недоработка — отсутствие презентации города как такового, тут опять же, я понимаю контекст вопроса, я уже боюсь этих контекстов вопросов, а какие города имеют такую презентацию? И когда вы скажете, какие имеют… Киев имеет точно, Одесса имеет точно, Львов имеет точно и все…
– Моя мама всегда говорила: «Не смотри, что у других, следи за своим носом». Меня интересует конкретно Николаев. Можете ли вы назвать Николаев инвестиционно-привлекательным городом?
– Да.
– Городом, который открыт для инвесторов?
– Смотрите, город точно открыт для инвесторов. Инвестор – это ж как бы товарищ, назовем так, или компания, она ж… Я знаю инвесторов, которые хотят вкладывать в Украину деньги, у них есть два риска достаточно простых: вот я вложил три рубля, через какой промежуток времени эти три рубля смогу получить обратно, как минимум, и дальше буду зарабатывать. Либо я вложил, и она там будет хотя бы какая-то стабильная история существовать.
Вот все борются за недвижимость, приписывают мне какие-то забирания этих вещей. Вопрос заключается в том, что недвижимость у большинства компаний – это не актив – это пассив. Вот у айтишных компаний – это однозначно пассив. Сняли в аренду, его можно в принципе везде снять, даже в Николаеве. Просто что-то дешевле, дороже – это уже другая чисто экономика. С этой точки зрения – Николаев привлекательный для инвестиций. В городе Николаеве очень большой потенциал, который могут развивать очень много, очень разные бизнесы, но, как и во всей Украине, есть ограничения, связанные с вот этими историями – вот и все. Исходя из этого, как бы люди не всегда готовы вкладывать эти деньги.
– То есть, вы имеете в виду, что вот эти заявления отпугивают инвесторов?
– Не-не, заявления никого не отпугивают. История о том, что я вложил три рубля и когда я заработаю своих три рубля. Вот эту историю никто не понимает. Причем эта история не связана даже чисто напрямую с бизнесом, она связана с тем, что в 2008 году кто-то вложил 100 тысяч долларов или миллион долларов в город, или какие-то производства, и он понимает, что в 2016 году – это уже не миллион долларов, ну миллион долларов он и остался миллионом долларов, только забирать их надо не через 10 лет как они рассчитывали, а через 25, потому что курсы прыгнули, скаканули. Опять же, это риски, которые зависят от общегосударственной политики.
– Просто в городе уже есть истории, когда инвестор готов, но городская власть почему-то не готова.
– Странно. Ну что это за история, расскажите…
– Я пока что не буду вдаваться в подробности…
– Я в это верю, в то, что вы говорите – только, если это связано с какими-то земельными вопросами.
– А почему так?
– Ну потому, вы же видите, как проходит земельная сессия?
– То есть, вы имеете в виду, что блокируется все на этапе выделения земельного участка?
– Если это производство или что-то связано с землей, то да – из-за этого есть проблемы.
– Хорошо, вот есть комментарий мэра относительно ситуации с мусороперерабатывающим заводом. Красиво все было, 2018 год, приезжает инвестор, встреча в ОГА, с Савченко, Сенкевичем, профильные вице-губернаторы, индусы, которые говорят, что построим – не вопрос, все, что от вас хотим – это мусор. Как итог, ничего не поменялось.
– Смотрите, вот как бы рассуждения вот эти, просто в Николаеве это очень часто вижу, рассуждения – собрались в ОГА, собрались в городе, меморандум подписали… Инвестора не это интересует, я же вам еще раз объясню – я вложил три рубля, что мне с этими тремя рублями будет? Мусорный завод – это классная история, я не знаю, какие индусы были, я знаю китайцев, которые в Казахстане построили вообще в каждом городе эти заводы и тоже достаточно успешно. Но вопрос в том, что нужно все эти процедуры. Инвестор не придет на то, что вам когда-то через два года отведут землю, то есть на это не придет ни один инвестор. Инвестор придет и скажет: «Смотрите, я хочу строить завод, у вас есть земля?» Вы ему говорите: «Вот есть земля, вот ее участок, вот границы, можете завтра идти вот там получить разрешение». Кто там выдает разрешение на строительство и дальше стройте завод – вот это нужно инвестору. Если вот это инвестору дали, то почти наверняка, почти сразу же будет входить. Но таких историй очень мало.
Почему я это говорю. Потому что я был с этой же стороны, когда мы открывали магазины, и когда вы приходите и говорите: «Дайте нам землю». А город говорит: «Мы вот сейчас будем год ее отводить». Это же проблема, но не сегодняшнего дня, а мы ее год будет отводить, через год уже может и магазин здесь не нужен, потому что конкуренты откроются, грубо говоря. Исходя из таких историй, готовых очень мало, и они как правило, не в городе. Хотя в городе, я знаю, что есть вроде бы какое-то подразделение, которое торгами по земле занимается вроде бы. Если бы вот так вот было бы готово – я уверен, что любой бы инвестор, в том числе и мусороперерабатывающими заводами зашел. Но у мусороперерабатывающих заводов есть нюанс с точки зрения экономики – почему в Украину не хотят заходить, а в соседние страды заходят. Мусороперерабывающим заводам не дают зеленый тариф, а при не зеленом тарифе там окупаемость достаточно большая – порядка 15 лет, из того, что я знаю.
– Вы имеете в виду зленый тариф электричества?
-–Так они что делают, сжигают мусор и выдают электричество, тепло и электричество. А в чем смысл мусороперерабатывающего завода – это вы привозите топливо, по сути, какими-то разными способами с ним что-то делается. Из него есть два выхода, первое – это электричество, второе – это тепло, все. Тепло, я сомневаюсь, это надо близко что-то строить, а электричество продается в сеть и выдается. Но, когда вы, например, сжигаете деревья, паллеты – это зеленый тариф, и он существенно выше, назовем его так, чем существующий – тогда этот бизнес выгоден. У мусороперерабатывающего завода есть ограничение по закону Украины – он не попадает под зеленый тариф.
Солнечные электростанции, почему их так много строят, потому что тариф другой, там тариф фактически тот, по которому предприятие, даже дороже, чем тот который по предприятию покупают, и он привязан к евро. То есть там вот эту разницу в тарифах возмещает, по-моему, Европейский банк, не помню кто, но что-то связано с Европой, для того, чтобы это развивалось, и оно действует до 2020 года, вот сейчас делать грубо говоря. Вот почему. Там экономика в больше степени…
– И желание города.
– Да, я думаю, что там больше в этой истории.
– Наверное, желание города – в первую очередь, если город готов. У нас город, к сожалению, не готов. По разного рода причинам. Смотрите, у нас есть уже готовый материал, у нас есть какие-то отдельные комментарии людей, с которыми мы общались в ходе подготовки этого материала, и которые пожелали остаться не названными в силу определенных ситуаций. То есть кто-то является даже действующем директором КП, и боится, что если он начнет говорить, то он лишится этой должности, начнутся какие-то гонения, возможно. Не буду говорить, правильно это или неправильно, но остается факт – все говорят о вас. Как вы считаете, почему? Почему вам отводится роль решалы, смотрящего, главного злодея, можно назвать как угодно, но именно ваша фамилия звучит. Учитывая то, что вы говорите, что ко всей ситуации имеете посредственное отношение.
- Смотрите, мне нравится эта история, как будто я реально какой-то криминальный авторитет. В чем злодейство? Вот действующие директора, прошлые директора, настоящие директора.
– Схемы навязывания своих замов, какие-то коррупционные схемы, все что угодно.
- Ну смотрите, я отвечу сразу: нет, такого нет точно. Почему они так воспринимают общение со мной периодически? Не знаю. Ну могут воспринимать, потому что я действительно понимаю такие примеры, из своего того, где я работал, назовем этот так.
У нас такая история веселая была, например, приезжает на приемку фура с гипсокартонном, заехала, должен принимать сотрудник СБ и сотрудник магазина, они пришли, сотрудник СБ пошел где-то покурить, в туалет пошел. Этот человек расписывается о том, что получил, фура закрывается, ничего не разгружается и она уезжает. Это нарушение чье? Дальше надо это разбираться и все остальное делать.
Вторая история, вот кстати, как раз в Одессе. Человек приходит, приносит чек, когда покупаешь шифера фуру, то в принципе тебе приносят чек и ты отпускаешь товар, то есть чеки — это же не деньги с мокрыми полосками, это просто бумажка, которая похожа на бумажку, которую печатает соседний кассовый аппарат. Вы показываете им бумажку – фура с шифером, да.
Как бы я понимаю точно, чтобы этого не происходило, это я уже проходил и понимаю, как это делается, чтобы чек не попадал никуда. Ну я это людям рассказываю, в том числе и с такими историями. Люди как это воспринимают, мне сложно понять, как они это воспринимают. Я могу сейчас уже предположить, что из того, что сейчас такой конфликт и скандал из-за этого всего получился, что, когда я это рассказывал, многие подумали, наверное, о том, что их деятельность скорее всего будет каким-то образом ограничиваться, прикрываться, потому что засветка достаточно простая и все достаточно просто увидеть в их деятельности, нежели в моей.
– То есть, вы считаете, что все это для того, чтобы скрыть какие-то недоработки?
– Я уверен в этом, конечно.
– Я правильно понимаю их логику действий? Мэр Сенкевич дает предложение, поручение, совет отдельному директору КП обратиться к вам за какой-то консультацией, вы даете какую-то консультацию, эта консультация воспринимается директором КП как попытка вмешательства и может раскрыть какие-то…
– Как вы нарисовали, то он так думает. То есть он понимает, что я пришел от того человека, я какие-то тут рассказываю истории, истории очень часто попадают в точку, потому что я понимаю, как это происходит и да, он может так воспринимать. Я бы даже так точно сказал, что он так воспринимает, скорее всего.
– Во время консультаций вы говорите директорам КП, что им нужен директор по развитию?
– Нет, не говорю такого.
– Тебе нужен еще кто-то. То есть, а что они могут воспринимать, если вы советуете, даете какие-то советы, относительно того, как вести хозяйственную деятельность, как это может быть расценено как попытка вмешательства? Причем, что разных людей, мы говорим за народного депутата, за депутата городского совета, мы говорим за директоров КП, мы говорим за бизнесменов, которые работают в Николаеве, которые тоже дают вам такие нелестные характеристики. Я пытаюсь понимать, почему?
- Смотрите, вот вы сейчас нарисовали вот эту картину – для меня она теперь становится логически связанной. Консультанта в бизнес никогда не заказывает руководитель, вообще никогда, иногда заказывает собственник, потому что в какой-то момент он начинает получать не то, что он ожидал, назовем это так. Когда мы приходим и начинаем консультировать директора, не собственника, мы же собственнику просто рассказали и пошли к директору, потому что он знает все бизнес-процессы и понимает эту историю. У нас почти всегда происходит конфликт с директором, но у нас он почти всегда урегулируется тем, что конфликт происходит, мы вынимает ту информацию, которая нужна, делаем рекомендации, приносим ее собственнику, потому что только ему это интересно. И у нас все время конфликт с существующими людьми в частном бизнесе, потому что они все воспринимают бизнес-консультанта, не все, большая часть действительно как враждебную инстанцию, пока мы не показываем, как этот работает, и они все начинают зарабатывать больше. Вот в этот момент происходит перелом.
Но я сейчас просто понимаю, что такое общение было последние 2-3 месяца и сейчас, как раз, этап этого негатива, 100% тогда. И особенно, если вот так, как вы нарисовали, а они я так думаю, я вот себя поставил на их место – я бы это так воспринимал, даже чтобы не говорил им Александр Федорович, что это просто бизнес-консультант, что просто послушайте его, что он ни во что не вмешивается и даже если он вам что-то расскажет, придите и расскажите мне и я уже решу, что делать, то я уверен, что они именно так и могли подумать. Я бы на их месте так и думал.
– Там речь не идет только о советах, там речь о навязывании каких-то людей, каких-то замов, каких-то директоров.
– Смотрите, я никого никому не навязываю. Вы реально преуменьшаете роль вашего городского главы. Очень сильно преуменьшаете. Вы ищите жену, брата, сестру.
– Я не преуменьшаю роль Александра Федоровича, я делаю выводы из информации, которую я получаю.
– Насколько я знаю, у Александра Федоровича еще брат есть. А он влияет?
– Наверное. Я же не знаю. Мы не знаем, кто может влиять на Александра Федоровича. Может Петр Алексеевич влиять на Александра Федоровича?
– Логично.
– Я думаю, что Петр Алексеевич влияет на Александра Федоровича.
– Я думаю, что и депутаты влияют.
– Есть история восстановления Сенкевича, о которой мы, кстати, сейчас с вами поговорим. Петр Порошенко, мы не зря начали разговор с Коробко, его на этой фотографии нет, но есть вот другие люди. Есть Александр Копыл, Тимур Михайловский, Виталий Воронов, Александр Максименко. Вот насколько вы с этими двумя людьми общаетесь? С Копылом и Михайловским.
– С Михайловским точно не общаюсь, уже очень давно, я общался последний раз еще, по-моему, когда у него что-то с женой было, это 2005 год, наверное. С ним не общаюсь тоже.
– Смотрите, какая история…
– Кто они такие сейчас? С кем-то связаны?
– Ну, вот эти люди имеют, по одной из версий, имеют отношение к Администрации Президента, разрабатывают на данный момент один из проектов, который можно назвать предвыборным...
– В рамках Украины всей?
– В рамках всей Украины.
– Один только Виталий Павлович (Воронов, – авт.) остался…
– Виталий Павлович агентство развития возглавляет. Говорят, что вы выступали посредником между Александром Сенкевичем и Администрацией Президента в лице вот этих людей о восстановлении Сенкевича в должности.
– То есть вот эти люди влияют на то, чтобы восстановить Александра Фёдоровича в должности?
– Эти люди знают того, кто может влиять?
– Ну, я точно в этом не участвовал. Капец.
– Вы к этому не имеете никакого отношения?
– Точно не имею. Так его суд восстановил?
– Мы в Украине.
– А, не, ну так можно все обосновать. Да, мы, кстати, в гостинице Украина были, ее тогда только построили, это на Пушкинском кольце.
– Да, у вас же тоже есть обоснования, что из-за того, что это Украина – есть определенные процессы или отсутствие этих процессов
- Нет, это не в Украине. Я, кстати, начинаю замечать, что это не только в Украине. Вот только полгода назад общались с мэром польского города. Я спросил: «А у вас как эта вертикаль строится? Вас там избрали мэром, как оно дальше?» Он говорит: «Всю вертикаль формирую исключительно я». А я говорю: «Как этот совет влияет или какая-то государственная власть?». А он говорит: «Нет, никто вообще не может влиять, ни голосованием, ничем». Поэтому вертикаль вся работает исключительно как часы. И поэтому у них по-другому там, воеводство влияет, но воеводство влияет только, если он незаконно там что-то назначил, или человек не может занимать эту должность. Только в такой части. А во всей остальной, он говорит, что это его вертикаль, и никто в нее не вмешивается никак. То есть, если я там кому-то что-то и помогаю, то я в любовь случае выстраиваю.
– То есть, если что, он директорам КП позвонит сам?
– Та я уверен, что Александр Федорович тоже звонит всем сам.
– То есть, не общаетесь?
– Нет.
– Но, тем не менее, не могу не задать вопрос о том, что нам говорят наши собеседники, что вы в личных беседах с предпринимателями, с директорами КП, говорите, что пока Президент Порошенко – вам этот город отдан на откуп.
– Слушайте, бред полный.
– То есть, вы таких фраз не говорите?
– Не говорю, конечно.
– Новая Линия, поддерживаете на данный момент связь Галиной Герегой?
– Вообще с Александром Владимировичем (Герегой, – авт.) всегда, но нет, не поддерживаю уже.
– Когда она была секретарём городского совета в Киеве и исполняла обязанности мэра Киева, у нее был заместитель Руслан Крамаренко, которого на данный момент связывают с МДЛМ, вплоть до того, что это учредитель МДЛМ. Прослеживаете связь?
– Ну такая, странная связь.
– То есть, вы топ-менеджер «Новой Линии». «Новая Линия» – это, в том числе и Галина Герега.
– Не-не, они покупают. Вы чуть перепутали. Компанию «Новая Линия» создавали другие люди, они ее вели до 2011 года, вот в том числе с помощью меня, а в 2011 году она была продана. «Эпицентр» ее купил, откуда я и знаю Александра Владимировича, они покупали, они проводили аудит. Это было с 2011 по 2013, они начали где-то в 2011 аудит и где-то в 2013 году закончили и купили компанию.
– Но вы же продолжали работать?
– Не, с ними не продолжал.
– Когда вы закончили работать на «Новой Линии»?
– Когда вышли акционера предыдущие.
– Год?
– 2011 или 2012, где-то вот это.
– Ваша фирма оказывает услуги по информационному сопровождению компании «Місто для людей».
– Да, слушайте, как хорошо, я об этом тоже узнал. Не информационные услуги, а оказалось, что моя компания сопровождает медийно компанию МДЛМ.
– То есть они с вами не согласовывали это?
– Нет, со мной это не согласовывается, со мной согласовывается только дивиденды каждый квартал. Вопрос в том, что я спросил, как мы вообще там оказались, как я понял, когда был тендер их, выбирали компанию, с которой будут работать, оказался комфортный для них, потому что у нас есть офис и в Киеве, и есть офис в Николаеве. Из-за этого, как мне объяснила Светлана (Левченко, – авт.), нас в принципе и выбрали. Потому что все остальные компанию, когда мы участвовали, говорит, они все были киевские.
– Ну немножко странная история, не находите?
– Ну, я сам удивился этой истории. Но, понимаете, после этой истории у меня тоже теперь история. Человек, который у меня всем этим управлял, теперь она мне говорит, что я больше с вами работать не буду, потому что я с политикой быть связана не хочу и я не хочу даже больше в это влезать. И теоретически у меня сейчас дилемма, с точки зрения того, что она сейчас увольняется. И грубо говоря, как я уже понимаю, с половиной коллектива. То есть для меня это вообще очень тяжелая история. Я не знаю, что она там заработала с этого всего, но для меня эта история очень тяжелая.
– Но вы же понимаете, какая вырисовывается картина? Да? Есть переписка с Ермолаевым обсуждение, опять-таки то, о чем мы знаем, вы говорите, что другая ситуация. Плюс компания МДЛМ и прослеживается определенная ваша связь с заходом этой компании в Николаев. Мы не говорим, что плохо, что они зашли, хорошо, что они зашли. Хорошо они оказывают услуги, плохо они оказывают услуги. Мы говорим о конкретно вашей причастности к тому, что эта компания появилась в городе.
– Смотрите, я точно к этому не причастен, то, что компания заключила договора – да, заключила. Не знаю, вот оно так сложилось. Реально у меня из-за этого бизнес-проблема, вот честно могу сказать. Из-за того, что журналисты вот это показали. У меня увольняется человек, с которым я работал пости с 2010 года.
– Это ее инициатива?
– Да, ее. Ей начали слать какие-то запросы, что-то там высылать, что-то спрашивают – она сказала, что больше так работать не хочет. Потому что это больше отвлекает от работы, и я занимаюсь ответами на какие-то вопросы странные, чем зарабатыванием денег для себя и для меня.
– Ваше лично мнение, почему вот так вот все происходит?
– Из того, что вы мне нарисовали картинку, я теперь четко понимаю так, что за каждым директором КП стоят какие-то люди, или стояли какие-то люди, раз вы так рассказываете, что есть люди, которые назначают помимо мэра директоров, значит эти люди существовали и были. Вы же журналист, вы здесь живете уже столько лет. Теперь я понимаю, что, вмешиваясь вот так, вроде бы людям хорошее хочу сделать, а они это воспринимают, как скорее всего, что влияние городского главы на них через меня и они думают. Вы бы были директором КП, я работаю на КП директором, я делаю как бы все относительно в рамках закона, плюс минус нарушения всегда у всех есть и я буду бояться какого-то чувака, который пришел и говорит: «Пацаны, делайте теперь так, потому что я вот так вам сказал». Ну это смешно. Логично? Если человек чего-то боится, то он начинает рисовать ту картинку, которую вы только что нарисовали.
– Либо если этого человека советует мэр… послушать
– Слушайте, я в Николаеве почитал, сколько людей восстанавливается после того, как мэр их увольнял, особенно из директоров КП, ему же в импичмент вкладывали, что он тут какого-то директора уволил, не помню какого предприятия – тот восстановился, третий восстановился, все восстанавливаются – они не боятся этого точно. Они все уверены, что они восстановятся.
– Зачем тогда создавать образ?
– На этот вопрос у меня ответа нет, вот честно. Я не понимаю, но из того, что вы сейчас нарисовали вот эту схему движения, я предполагаю, что это нормальная предупредительная реакция на то, что они думают, что это так будет происходить.
– То есть, Александр Сенкевич сослужил вам не очень хорошую службу?
– В этой части – да. Ну опять же, это же его решение. У него же реально есть обоснования тому, почему он это делал.
– В виду сложившейся ситуации, будете ли в вы дальше консультировать руководителей КП?
– Вообще, не очень хочется это делать.
– Александра Сенкевича?
– Смотрите, после всей этой истории как бы я его не видел. То есть он там в отпуске был, я хочу с ним тоже, когда у него будет время, поговорить на эту тему, но в моей логике лучше от этого всего. У меня история как бы странная, мне как бизнес-консультанту такая история вообще не нужна, вот я вам честно говорю. Во что оно вылилась, я из того, что вы мне сейчас нарисовали, я понял, что я просто влез в зону интересов очень многих людей.
– Знаете, вы пятый раз это повторяете и у меня складывается впечатление, что я вам дал какой-то выход.
– Озарение вы дали, на самом деле. Я не думал, что настолько… Я думал, что все руководители, которые работают – они все Александра Федоровича, а вот сейчас, как вы теперь сказали, я понимаю и особенно мой опыт, с тем, что всегда, когда мы заходим, среднее звено руководства – всегда опирается любым консультациям.
– То есть, можно предположить, что в ближайшем обозримом будущем мы больше не будем слышать о том, что человек от мэра Николаева звонит на КП и что-то советует?
– Я надеюсь, что мы с вами даже больше не увидимся.
– Вам так было неприятно со мной общаться?
– С вами очень приятно. Просто вопросы странные, я так попытался на них поотвечать, но мне реально странно на них отвечать, очень странно. Я то попытался правду всю сказать. Но я не люблю тоже, когда мне заливают, у меня же есть родственники, как бы там, партнеры, которые вообще начинают спрашивать странные вопросы. Ты что криминальный авторитет? Где сидел? Мне это не нравится.
– Это не уровень криминального авторитета, это уровень вот решал каких-то, смотрящих.
– А кто такой смотрящий в вашем понимании? В моем понимании – это как раз оттуда.
– Да, наверняка.
– Вы же не все фотографии с Facebook сняли, там у меня есть фотографии футбольной команды в 2003 году, в нем там человек шесть депутатов городского совета, некоторые люди, кстати, до сих пор работают. Курляк, по-моему, Александр Николаевич.
– Что касается смотрящих, вы, наверняка ж, помните главу Николаевской ОГА Николая Круглова, который говорил: «Смотрящих здесь нет – я здесь смотрящий». Что имел в виду Николай Круглов, когда говорил, что он здесь смотрящий?
– Не знаю. При Виктор Федоровиче была чуть другая здесь ситуация.
– Поэтому, что значит смотрящий, мы можем по-разному трактовать, можем трактовать, как человек, который поставлен смотреть, присматривать, наблюдать, управлять, курировать и еще очень много синонимов.
– Смотрите, вот опять же вот в рамках того, что мы поговорили, мы же понимает, что, если бы я захотел куда-то входить, я бы, наверное, пытался, чтобы меня куда-то назначили, если я выполняю вот эти все функции, которые вы здесь описали.
– Не согласен.
– Понял, а чего? Для себя хоть понять.
– Я более чем уверен, что подобным процессам нужна тишина – достаточно просто, как вы говорите, телефонного права от мэра и все. Вы нигде в Google не светитесь, за исключением каких-то ваших событий прошлых лет.
– Чего прошлых лет? Доцентом я свечусь нормально.
– Ну понятно, доцентом на данный момент, и за «Вече», Новую Линию», там все остальное. Только сейчас вы бы получили где-то должность – это был бы сразу сигнал.
– Мне кажется, с директорами было бы легче разговаривать.
– Если бы, предположим, если это на самом деле есть, вам наоборот выгодно было бы не иметь никаких должностей и не быть нигде привязанным, к какому-то конкретному управлению
– Почему? Мне кажется, наоборот, все особенно госслужащие, для них там генерал, подполковник – это гораздо важнее, чем человек от мэра. Я думаю, это гораздо важнее для них это. Они структурированы, они уже пережили… На самом деле ж, если так взять, я еще здесь был, в обладминистрации работали люди – они до сих пор работают. То есть, уже президента три. Губернаторов, наверное, даже больше, замов губернаторов точно больше, потому что, когда я уезжал, губернатором был Садыков, а замом был Исаков – они меняются, а все остальные – я не видел там новых лиц.
– А с Исаковым вы общаетесь?
– Нет, не общаюсь.
– Ну вы знакомы лично? Виделись?
– Ну виделись тогда, когда был замом губернатора. За последние лет 5-6 точно не виделись. Если надо больше – скажу больше, вот когда выборы закончились, вот где-то в этих промежутках. Они ж пришли тогда после революции.
– Компания «Айскул», Ирина Оленникова, мама Катерины Оленниковой (супруга Александра Сенкевича, – ПН), у вас совместная компания на двоих, как так получилось?
– Не знал, что она мама. Но уточню.
– Вы знали, что они родственники?
– Не знал, что они родственники.
– То есть, для вас это новая история?
- Для меня это новая история, потому что она связана с развитием IT. Грубо говоря, когда львовяне, они как рассказывали, что все начиналось с образования, курсы английского языка, потом начали учить айтишников – вот с этого все начиналось. Я как для себя увидел эту историю – нормальная бизнесовая история в образовании.
– Ну вы же знакомы с Ириной Оленниковой? Как вы познакомились?
– Конечно, Катерина познакомила, но она не говорила, что это ее родственница.
– А то, что у них фамилии одинаковые, вас не смутило?
– У той фамилия Сенкевич, а у той Оленникова.
– Катерина подписана в Facebook как Оленникова.
– Уже привычка такая, что вы на это не смотрите. Я на это не обращаю внимание. Я все время ее воспринимал, как Катерину Сенкевич.
– У меня больше нет вопросов.
Беседовал Анатолий Чубаченко, специально для «Преступности.НЕТ»