«Кто думает, что на Донбассе наступает идиллия, тот глубоко ошибается», - генерал-лейтенант Науменко

«Слава Богу, что на сегодняшний день не стреляют тяжелые орудия, но нам всем еще очень и очень рано расслабляться. Украине сегодня, используя ситуацию, необходимо усиливать границы и быть готовыми в любой момент к отражению агрессии». Именно так на вопрос о том, какова сегодня ситуация на Луганщине, отвечает генерал-лейтенант милиции Анатолий Науменко, который за полтора года сумел «с нуля» отстроить систему милиции во «фронтовой области».

С генералом Науменко мы случайно встретились в одном из столичных ресторанов. Учитывая давнее личное знакомство еще со времен, когда он возглавлял николаевскую милицию, Анатолий Вячеславович не смог отказать в общении и согласился ответить на наши вопросы.

Говоря с такими людьми, как Анатолий Науменко, понимаешь, что, сколько бы времени не длился диалог, все равно останутся темы, которые не успеешь затронуть. Так вышло и в этот раз.

Уроженец Стаханова Анатолий Науменко «луганский» до мозга костей, но с ярко выраженной проукраинской позицией. Возможно, именно поэтому после его назначения в апреле 2014 года на должность руководителя Луганской милиции «сепаратисты» развесили на всех своих блокпостах его фотографии, прилепив ярлык лидера Правого сектора. Сейчас генерал вспоминает об этом с улыбкой, отмечая, что это была мелочь, по сравнению с теми проблемами, с которыми пришлось столкнуться после. И речь идет даже о ряде покушений, которые были организованы на него «своими» же, а не террористами-сепаратистами. Речь идет о проблемах, с которыми пришлось столкнуться, отстраивая по кирпичику органы государственной власти в регионе, жителям которого запудрили мозги из Кремля.

Генерал-лейтенант, находясь сейчас в отпуске, хоть и говорит об усталости, но дает понять, что хоть завтра готов приступить к выполнению поставленных Министром задач в это непростое время для страны.

По словам Анатолия Науменко, во время общения с Арсеном Аваковым тот четко дал понять, что генеральский отдых будет не долгим, но вот о том какой именно спектр работы ему будет поручен, говорит скупо.

Впрочем, говорили не только об этом. Начали же беседу с вопроса, как так получилось, что, пройдя самые горячие фазы конфликта на Востоке, генерал Науменко ушел с должности, как только наступило более-менее стойкое перемирие.

- Почему так? «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить» или есть какие-то иные причины?

- Вы знаете, я вам скажу словами Министра и, наверное, по большому счету, я и сам себе говорю аналогично - и железо имеет усталость… А вообще, это обычная ротация, как у военных. Мало кто знает, но за то время, пока я руководил луганской милицией, за последние полтора года, по ротации сменилось одиннадцать командующих сектором «А». Одиннадцать командующих сектором в Луганской области было, а я и команда, которая работала вместе со мной, была одна. Вот Министр и сказал, что пора «на ротацию.

На сегодняшний день я нахожусь в отпуске, состою в резерве МВД. Но Министр Арсен Аваков во время последнего разговора четко дал мне понять, что мой отпуск будет не долгим, потому что участков важной и ответственных работы сейчас много.

- То есть Вам дали понять, что Вы остаетесь в структуре МВД, и Ваш опыт и знания будут востребованы. А Вы сами где в структуре МВД себя видите?

- Дальнейшие мои планы зависят от того, как распорядится Бог и какое решение примет Министр…

- Вам уже что-то конкретное предлагали?

- Давайте я не буду об этом говорить. Будет подписан приказ, вот тогда можно будет о чем-то говорить… Я жду конкретные предложения и приказ Министра. Повторюсь, Министр сказал, что достойная работа найдется, а пока есть определенная усталость, ведь эти последние полтора года у меня каждый день был, как за пять…

А вообще, я вам признаюсь, сейчас меня волнует, что будет с людьми – простыми милиционерами, которые остались на Луганщине. Это те люди, которые мне поверили, которым я верю. Я за них в ответе.

- Анатолий Вячеславович, Вы, наверное, один из тех, кто может реально оценить ситуацию, которая сейчас сложилась в Луганской области. Какова ситуация и чего можно ожидать?

- Слава Богу, что на сегодняшний день не стреляют тяжелые орудия, но нам всем еще очень и очень рано расслабляться, ведь диверсионные группы заходят на нашу территорию.

Буквально недавно на территории Попаснянского района с ПТУРа (противотанковая управляемая ракета, - ПН) расстреляли людей, которые мирно работали на тракторе.

Я думаю, что нам еще рано мочить порох и тот, кто думает, что наступила идиллия, тот глубоко ошибается. Подчеркну, что это мое личное мнение. Если ориентироваться политически, то я считаю, что нужно следить за тем, как будет развиваться ситуация в Сирии. Если Асад в Сирии победит, то следующий ход может быть обратно в нашу сторону.

- То есть мы можем получить более жесткий виток конфликта?

- Именно так, ведь вновь прошедшая подготовку армия, армия так называемых «сепаратистов-донбасситов», которая ушла туда, может вернуться, и мы не знаем с кем она вернется. Она может вернуться с иранцами, с моджахедами и еще не знаю с кем. А причиной для этого, уж поверьте, может быть любая провокация. Поэтому расслабляться рано. Нужно укреплять границы, нужно укреплять обороноспособность, нужно, используя ситуацию, тренировать людей, которые были бы завтра-послезавтра готовы к отражению любой агрессии.

- А Вы не жалеете, что полтора года назад согласились возглавить Луганскую милицию в то время, когда как раз начинался этот конфликт?

- Вы знаете, буду говорить с вами честно, потому что знакомы мы с вами не первый день, да и по-другому говорить и неинтересно.

Во мне борется двойное чувство. Столько произошло разных событий за эти полтора года, столько произошло неприятностей, столько произошло ошибок, столько было поломанных человеческих судеб, столько было неправды... Неправды, не со стороны противника, неправды внутри нас, внутри нашего общества. Наверное, сегодня еще рано об этом рассказывать, раны еще не зажили, конфликт не погашен, просто дрова на данный момент не подбрасываются...

Эти полтора года пролетели для меня, как один день. Я помню и обстрелы ГРАДов, и сотрудников предателей… Я помню и как наши танки отходили… Но могу сказать: я сделал то, что мог, то, что был обязан. Пусть кто-то сделает лучше меня.

- Ваше назначение главой милиции Луганщины полтора года назад с самого начала обросло массой слухов. С одной стороны некоторые высказывали мнение, что вы являетесь компромиссной фигурой для боевиков и для Киева. Другие рассказывали, что Вы ставленник террористов. Что для Вас тогда было ключевым в принятии решения пойти и возглавить Луганское УВД? Ведь согласитесь, не каждый бы тогда туда бы пошел на самом то деле.

- Да, вы правы. В тот момент на ту должность пошел бы не каждый - это однозначно. По крайней мере, я таких желающих не знаю.

Тогда все горело в умах, горело в головах. Там все уже было захвачено, кроме УВД: обладминистрация была захвачена, прокуратура была захвачена, СБУ была захвачена... По Луганску боевики уже расхаживали с автоматами и гранатометами... Уже несколько раз пытались брать УВД области...

На тот момент решающим для меня было одно – там погибли мои друзья-милиционеры. К примеру, Коля Козырь и Коля Заглада. Негодяи их просто убили…

Я тогда четко понимал, что люди, которые взял в руки оружие – это, в общей массе, все мои бывшие «клиенты».

- Ну да, Вы же работали в Луганском УВД до этого.

- Да, я был до этого там, некоторое время назад, начальником управления уголовного розыска, поэтому хорошо знал все.

Я вам скажу так: на Донбассе как таковой внутренней политикой никто никогда не занимался. Да и Донбассом долгое-долгое время государство не занималось. Там не было ни украинских фильмов, ни постановок каких-то в театрах. К примеру, таких фильмов, которые бы прославляли наше казачество, нашу державу, как допустим, «Огнем и мечем» у нас нет. А это ой как нужно. Нужно рассказывать о духовности, прежде всего. Рассказывать о наших предках, о казаках: Калнышевском, о Байде Вишневецком, об Иване Сирко. На Луганщине никогда этого не делалось и потому мы пришли к тому, что имеем сейчас.

Чтобы вы понимали, когда мне предложили возглавить луганскую милицию в апреле 2014 года, то мне никто ничего не обещал – ни каких-то званий, ничего другого.

Я очень хорошо помню, как это было. Я был в Киеве, мне позвонили из Департамента кадрового обеспечения МВД. Позвонили и говорят: сейчас вы будете разговаривать с Министром. Я переговорил с Министром, потом был в Администрации президента, прошел собеседование и 30-ого апреля замминистра Виктор Евдокимов меня представил.

- Для Вас эта область была не нова. Луганщина ведь Ваша родина. Как Вас принял личный состав Луганского гарнизона милиции?

- Да, Луганщина моя Родина. Я в сущности начал с рядового милиционера, работал там начальником управления розыска области, был начальником УВД. Я очень хорошо знаю людей, личный состав знал хорошо.

Вечером 30 апреля меня представили и началась круговерть.

- Вас же представлял лично целый заместитель Министра Еводимов. К нему были вопросы у луганских милиционеров?

- Нет. Вопросов никто не задавал. Когда я увидел зал во время представления, появилось какое-то гнетущее ощущение. Там находились испуганные люди. Они все молчали. По большому счету я Луганщину не узнавал. Я уже тогда понял, что ситуация очень и очень сложная.

- Каковы были Ваши первые шаги после назначения?

- Я первым делом собрал «Беркут» и начал с ними беседовать. Вы же понимаете, что «Беркут» было самое боеспособное и подготовленное подразделение и нужно было понимать, на кого можно было положиться.

Они же сразу, практически все, начали спрашивать: «Кто Вас назначил?». Я им говорю: «Я не понимаю вопроса». Они мне: «Вас назначила киевская власть?». Я им: «Конечно, приказ подписывает Министр внутренних дел».

После этих слов, половина сотрудников «Беркута» встала и ушла... Я уже тогда понял, что фактически управлять некем и работать не с кем.

Аналогичная ситуация сложилась тогда и в других подразделениях - милиция была уже деморализована, задачи выполнялись спустя рукава.

Боевики постоянно ходили на какие-то переговоры, и мы тогда еще не понимали, что происходит. Мы не понимали, что боевики не сами по себе.

В одно из воскресений я уехал в Сватово и здание УВД было захвачено. По сути, уже было возвращаться абсолютно некуда. В это же время на всех блокпостах боевиков появились ориентировки, что я руководитель «Правого сектора» и в меня нужно стрелять без предупреждения…

После этого я дал команду всем начальникам милиции выйти на подконтрольную Украине территорию и две с половиной тысячи сотрудников вышло.

- А сколько осталось и не подчинилось приказу?

- Где-то осталось чуть больше трех тысяч человек. Но это не значит, что все три тысячи перешли на сторону боевиков и воевали против Украины. Кто-то действительно предал и перешел на сторону так называемой народной республики, а кто-то просто уехал. Но это тоже ничтожный шаг с их стороны.

В общей сложности не подчинилось приказу чуть больше трех тысяч бывших сотрудников милиции.

- Это большая цифра.

- Большая.

- Хорошо. Вы говорите, что во время вашего отсутствия здание УВД было захвачено. А успели ли вывезти оттуда личные дела, оружейку?

- Нет, личные дела не были вывезены. Часть оружия было вывезено и спрятано раньше – оно до сих пор в тайнике находится. Часть оружия была захвачена, но это небольшое количество - пистолеты, несколько десятков автоматов. Не успели также вывезти автомобили. Мы ведь до конца тогда не понимали, что будет. Никто же тогда не думал, что будет линия разграничения.

Многие думали тогда, что мы продержимся какое-то время, а потом будет какое-то политическое решение, мирное решение… Но произошло то, что произошло – уехали в Сватово, потом отгородились и началась совсем другая жизнь.

- А агентурные дела смогли спасти?

- Все дела были уничтожены задолго до захвата УВД. Секретка вся была уничтожена еще до меня.

Я вам скажу, что еще удалось вывезти аппаратуру для оперативно-технического управления, кто понимает – тот понимает. Причем, мы вывезли ее через три месяца, после того, как уже все было захвачено.

- Это спецоперация была?

- Да, проникли в службу, которая находится в другом здании, вытащили компьютеры и вывезли по несколько компьютеров на машинах. Эта аппаратура оценивается в сотни тысяч долларов. Сейчас вся эта аппаратура работает у нас.

- Смотрите, после того, как луганский главк МВД оказался в Сватово, Вам, по сути, пришлось создавать все структурные подразделения с нуля. Чем мотивировали сотрудников милиции идти работать в Луганскую область?

- Вы действительно правильно сказали. Я вашу фразу не буду перефразировать - в ней говорится все. Я пришел – был ноль. Просто был ноль. Не было ни помещения, ни здания, ни оборудования, ни транспорта. Мы это строили по крупицам. Да, помогало нам Министерство и им за это большое спасибо. Но я вам скажу, что самое главное – это боевой дух милиционеров, которые отказалась бросить удостоверения, бросить оружие, убежать.

Что же касается людей, то я взял к себе тех, которых знал, тех, на которых надеялся, тех, на которых ставил ставку. И вот, знаете, на сегодняшний день единственное чего я боюсь, а я уже многого не боюсь, так это если к коллективу луганской милиции будут относиться неподобающе. Люди, которые со мной пришли, которые полтора года спали со мной на подстилке и которые полтора года боронили наш край – герои. Новому руководителю я рекомендую, настоятельно рекомендую, относиться к этим людям с большим уважением.

К ним нужно относиться огромным уважением, ведь это люди, которые на сегодняшний день делают нашу историю. О них еще напишут книги, потому что это люди с большой буквы.

Я у себя в Facebook общаюсь со многими - с политиками, с генералами, но когда сегодня мне написал Лёня Пантыкин, когда написал сегодня Луковенко, когда написал сегодня слова поддержки еще ряд рядовых сотрудников – это для меня было самой большой наградой, самой большой оценкой моей работы.

Я удостоен Государственной награды за сохранение территориальной целостности Украины, которую получил из рук Президента, но больше ордена я сегодня ценю людей. Это самая большая ценность из того, что осталась на Луганщине и к ним нужно относиться с громадным уважением, особенно к тем, кто не предал родину. Они того заслужили.

- Спустя полтора года, как Вы считаете, если бы весной 2014 года, когда только все началось, было принято волевое решение силовым методом разрешить эту ситуацию - удалось бы справиться?

- Однозначно не могу сказать. Я считаю, что нужно было действовать решительно, но сказать, что на этот счет у тех, кто стоял изначально за сепаратистами, не было никакого сценария, я не могу.

- За время пока Вы занимали пост начальника Луганского УВД, Вы успели поработать с тремя губернаторами. С кем-то больше, с кем-то меньше, но все же, как Вы считаете, кто проявил себя более эффективнее?

- С одной стороны, если бы это были прошлые времена, это было бы некорректно, но, честно говоря, пройдя полторагодичную топку, я думаю, что имею право об этом рассуждать.

Когда я был назначен, должность губернатора занимала Ирина Верегина. Я вам так скажу – она чудесный человек, она неплохо разбиралась в гуманитарных вопросах, но с административным управлением у нее, конечно, были сложности. Тогда еще не был сформирован аппарат, но она делала все, что было в ее силах. Она мужественная женщина, ездила на передовую. Я с ней иногда сейчас общаюсь по телефону. Да и вообще я со всеми общаюсь, с кем когда-то где-то работал.

- Ну, наверное, самым ярким из всех губернаторов был Геннадий Москаль.

- Ну, Геннадий Геннадиевич – глыба. Понимаете, я в свое время работал уже у него в подчинении. Геннадий Геннадиевич смог полностью наладить на Луганщине быт. Он создал все то, что на сегодняшний день называется Луганская область. Он занимался экономикой региона.

С ним работать очень легко и очень сложно, одновременно. Сложно, потому что задачи сверхсложные нужно выполнять, а легко, потому что задачи понятные и компетентные. Он довольно-таки яркая личность и него есть чему поучиться. За то время, пока он был губернатором, он заслужил громадный авторитет у местного населения.

Вы, наверное, спросите, а как ему это удалось. Во-первых, он всегда ходил без охраны, а я всегда очень переживал по этому поводу. Иногда перестраховывался втихаря, но он очень ругался и у нас на этой почве были скандалы.

Кто его не знает, наверное, думает, что Москаль – радикал. Нет, Москаль не радикал. Москаль опытный управленец, опытный хозяйственник, думающий. Я повторюсь, одновременно легко и сложно было с ним работать. Его пенсионерки все знали – он выходил, со всеми разговаривал. Он каждую субботу и воскресенье выезжал в эти приграничные районы.

- Учитывая, что Геннадий Москаль сам бывший милиционер и в свое время занимал даже должность заместителя министра, не пытался ли он влиять на Вас и на ваших подчиненных? Не было ли с его стороны попыток вмешиваться в деятельность вверенного Вам гарнизона или его отдельных подразделений?

- Могу с полной ответственностью заявить, что за все время Геннадий Геннадиевич ни разу не позволил себе вмешиваться в работу Главного управления. Он управлял процессами в области только в рамках правового поля. Где необходимо было помочь милиции, он помогал. Он ни разу не позволил себе вмешаться в кадровую политику ГУ МВД. Уж поверьте, все решения, которые входили в компетенцию милиции, я принимал самостоятельно.

- Ну а как вам нынешний губернатор Георгий Тука?

- Георгий Борисович пришел недавно, поэтому я не могу давать ему оценку. Для того, чтобы себя проявить, любому человеку необходимо время. Он человек неопытный в чиновничьей работе, ведь никогда не был до этого чиновником. В чиновничьей работе есть много нюансов с которыми ему придется столкнуться. Но я уверен время расставит все на свои места.

- А местные жители как к нему относятся. Москаль ведь планку высоко поставил?

- Еще, наверное ситуация не устоялась. Так что я не знаю. Два месяца – малый срок. Не могу судить, не могу говорить. Время покажет.

- Анатолий Вячеславович, ваш родной Стаханов находится на территории подконтрольной террористам. Не пытались ли они давить на вас через родственников, знакомых? Что с вашим имуществом, которое там осталось?

- Та это уже такая заезженная тема. Я уже много раз рассказывал, что еще в самом начале они пришли в квартиру моих родителей и отрезали: «Это Наума квартира…». После этого вынесли из нее все.

У меня там сестра двоюродная осталась, братья двоюродные, родных никого нету. Самое главное, что могилы родителей осталась, не могу их посетить. Вот это самое главное. Родственники, которые на той стороне остались, вот они сейчас уже ездят сюда, пропуска там у них есть и т.д. И если раньше они кричали: «Ура!Ура!», то сейчас у них настроение изменилось. Когда они побыли под жестким беспределом, когда они поняли почем, фунт лиха, настроение поменялись.

- Как вы считаете, если настроения потихоньку меняются, то когда же наступит полное прозрение?

- Сложно об этом говорить. Вот на сегодняшний день, я сказал в самом начале, что самое большое препятствие – это безграмотность, культурная безграмотность населения. Мы и сейчас в полной мере не доносим до населения Донбасса нужную информацию. Наше телевидение только сейчас начало туда пробиваться. Это надо было давно делать, а мы только сейчас установили передатчики, которые вещают на территории неподконтрольной Украине.

А так, если 24 часа посмотришь российские телеканалы, то и сам поверишь в то, о чем они рассказывают.

Вот самое главное, что я теперь осознал – это война не с оружием, а война за умы людей. Кто в ней победит - тот и выиграл.

Беседовал Андрей Семенов

Продолжение следует.

Во второй части интервью читайте о взаимоотношениях различных силовых структур в зоне АТО, отношении к добровольческим батальонам, ситуации с контрабандой. Также, вы узнаете о самом подготовленном милицейском спецподразделении, которое удалось создать в Луганской области и о многом другом.