«Все служебные лица – наши потенциальные клиенты», – интервью с руководством управления ГБР в Николаеве
03.10.2018 15:00
Сфера деятельности Государственного бюро расследований – топ-чиновники, судьи, правоохранители и лица, совершившие военные преступления. Эталоном нового украинского правоохранительного органа из-за полномочий и целей называют американское ФБР.
О необходимости создать такое ведомство начали говорить еще за годы президентства Леонида Кучмы, потом – при Викторе Януковиче и только сейчас видим воплощение заявлений и идей. В ноябре 2015 года Рада все же приняла закон «О Государственном бюро расследований», а еще через год в ГБР появилось руководство.
На этапе построения ГБР властным политикам, в частности представителям пропрезидентской команды и «народным фронтовикам», приписывали попытки разделить влияние на мощный правоохранительный орган и сделать удобным инструментом для достижения собственных целей. Возможно, с этим и связаны долгие процессы запуска Госбюро.
«Преступности.НЕТ» пообщалось с первым заместителем директора территориального управления Государственного бюро расследований в Николаеве Викторией Басалаевой и заместителем директора Николаем Черновым, чтобы разобраться с ближайшими планами ГБР, существующими проблемами и получить ответ на вопрос: кто и когда спасет украинцев от преступлений высокопоставленных чиновников и оборотней в погонах или судейских мантиях:
– Директор бюро Роман Труба уже заявлял, что Государственное бюро расследований заработает в сентябре. Теперь он говорит, что производства начнутся в ноябре. Насколько это реально и особенно в Николаевском терруправлении?
Возможно, сейчас будут вопросы по допуску к секретке – это предусматривает на первоначальном этапе наличие категорированного помещения, получение лицензий, а на это тоже необходимо время. Но первые шаги можно сделать после назначения следователей и это все-таки ноябрь. Это заявлено Трубой Романом Михайловичем и по всем территориальным управлениям, и не только в Николаеве. И это реально.
(Прим.: интервью проходило 25 сентября, а через 3 дня в ГБР продлили собеседования до 16 октября. После этого конкурсная комиссия выберет победителей на 241 должность следователей по всей стране. Всего на должности следователей подались более 1100 кандидатов. Прием документов на замещение вакантных должностей в терруправление ГБР, расположенном в Николаеве, будет продолжаться до 19 октября).
– Сколько следователей будет в Николаевском терруправлении, юрисдикция которого распространяется на Николаевскую, Одесскую и Кировоградскую области ?
В.Б.: Всего по штатной численности Николаевское территориальное управление – это 114 должностей. Из них 41 – следователи. Сколько людей победит на конкурсе – на данном этапе нам не известно. Я все же надеюсь, что на все вакантные должности следователей в терруправлении будут объявлены победители. Чем максимальнее будет укомплектован штат, тем эффективней будет работа. Вакансии результатов не дают.
– Достаточно ли кандидатур, которые подались на этот конкурс?
В.Б.: Такой информацией, сколько человек подались на конкурс по Николаеву, не располагаю. Мы периодически смотрим собеседования, как они проходят, какие вопросы задаются, как отвечают кандидаты. Для себя мы пока формируем общую картину по Украине, какой качественный состав следствия возможный. Тут нужно учитывать наличие квотирования – есть люди, которые работали в правоохранительной системе, которые работают там сегодня и те, которые вообще не имели отношения к правоохранительной деятельности.
– Об этих квотах предусмотрено в законе?
В.Б.: Да, это законом предусмотрено. 51% – это люди, которые не должны до этого работать в правоохранительной системе. С одной стороны это позитивный момент, потому что приходит новый человек, который не сталкивался с реалиями нашей правоохранительной системы. Мы понимаем, о чем речь, ведь ситуации бывали разные.
Но с другой стороны есть и отрицательный момент, потому что на опытных следователей ложится двойная нагрузка. Они должны будут реально работать и еще оказывать наставничество тем, кто опыта не имеет. Законом предусмотрена стажировка минимум 6 месяцев на должности следователя, если человек не имел опыта работы до этого.
– Эта стажировка идет в момент работы?
В.Б.: Да. Человек работает, но учитывая то, что он стажируется, то к нему все же меньше вопросов, претензий. И у него будет наставник однозначно. Тут уже вопросы солидарно делегируются и человеку, который стажируется, и тому, который стажирует.
– В законе говорится, что у Государственного бюро расследований будет свое учебное заведение. Это заведение будет давать высшее юридическое образование, или это специализированное образование на правах военного заведения?
В.Б.: Это однозначно будет высшее образование. Скорее всего, это будет создано в том виде, в котором оно необходимо для дальнейшей работы Государственного бюро расследований. Это предусматривает как специалистов-госслужащих по разным направлениям, так и прежде всего правоохранителей: следователей и оперативных сотрудников.
«Без оперативных сотрудников сложно, но возможно»
– Вы упомянули оперативных сотрудников. Часто звучит, что при создании закона о ГБР получилась загвоздка с этими оперативниками, фактически нет такого понятия как оперативный сотрудник Госбюро расследований. Управление оперативных разработок и территориальные подразделения на местах вне закона, потому что законодатель предусмотрел только департамент внутреннего контроля и спецназ. Также внесли изменения в закон об оперативных разработках. То есть сейчас не набирают оперативных сотрудников?
В.Б.: На данном этапе, да, вы абсолютно правы. Существуют в этом направлении определенные пробелы в нашем основном законе о Государственном бюро расследований. Но в ближайшее время мы надеемся, что внесут изменения относительно оперативных сотрудников, полномочий конкурсных комиссий и другие моменты, которые в принципе уже в первом чтении приняты. Может не в том объеме, в котором они необходимы, но я считаю, что если задавать вопросы о работе, то нужно сначала понимать кадровый потенциал тех, с кем ты будешь работать.
Без оперативных сотрудников сложно, но возможно. Законодатель предусматривает возможность работать следователю без оперативного сотрудника благодаря институту НСРД (Негласные следственные (розыскные) действия, - ПН). Однако оперативные сотрудники необходимы. Как только будут внесены изменения в закон – будет объявлен конкурс. На данном этапе по территориальном управлению в Николаеве есть два победителя конкурса на занятие вакантных должностей оперативных сотрудников – это начальники отделов. Сейчас по ним проводятся спецпроверки, и они должны будут еще пройти полиграфическое исследование.
– Они будут давать какую-то консультацию?
В.Б.: Они могут начинать работать в пределах существующего законодательства.
– Но они же не могут проводить оперативно-розыскные мероприятия?
Н.Ч.: Они могут выполнять поручения следователя.
– С момента ликвидации управления по борьбе с организованной преступностью, которое было одним из инструментов сдерживания роста криминала в стране, в обществе востребована тема противодействия ОПГ. Законодатель предусмотрел и возложил на Государственное бюро расследований борьбу с такими организованными преступными группировками, расследование военных преступлений, и должностные преступления.
В.Б.: Вы имеете ввиду организованные преступные группировки? Учитывая специфику работы государственного бюро расследования, это прежде всего субъекты - чиновники: это государственные служащие высшей категории, правоохранители, судьи, военнослужащие и другие лица, предусмотренные статьей 5 Закона Украины «О Государственном бюро расследований».
Совершать противоправные действия данные субъекты могут и в составе организованных групп. Это может быть организатор, пособник и так далее с разных органов власти в зависимости от того, какая ситуация возникает. Общекриминальное – это часть 3 статьи 28 УК Украины – организованная группа. В зависимости от того, какая ситуация сложилась и в зависимости от того, кто, что и как нарушил, сколько там лиц и какую роль каждый из них сыграл, совершая преступление.
– То есть прокурор будет определять, отдавать ли ОПГ в подследственность ГБР или следствию Нацполиции?
В.Б.: Вот смотрите, наглядная ситуация – хищение бюджетных средств. В этом задействованы, например, директор какого-либо департамента, специалист этого департамента, еще какой-то специалист смежного департамента, подрядчики. То есть лица-госслужащие. У каждого есть какое-то нарушение законодательства на каком-то этапе – это организованная группа, если они субъекты, а они – субъекты уголовных производств, которые подследственные Государственному бюро расследований, то следователь ГБР начинает уголовное производство и продолжает его расследовать.
Вопрос передачи на ГБР, что касается организованной преступности, так не стоит. Стоит вопрос о том, кто субъект, кто совершил преступление. Если несколько субъектов, если организатор, пособник, еще другие помогают – разные роли в организованной группе могут быть, то это расследование проводится следователем Государственного бюро расследований.
– Военные преступления – также сфера Государственного бюро расследований. Насколько на практике территориальные подразделения готовы проводить расследования военных преступлений, начиная от кражи оружия и до выезда на восток страны? Достаточно у вас специалистов, с учетом того, что только в Николаеве 4 бригады, в Одессе – 28-я бригада, 3-й полк Сил специальных операций в Кропивницком, 73-й центр ССО в Очакове? Насколько 40 следователей смогут подменить систему военной юстиции? И кто будет вести процессуальное руководство: «гражданская» прокуратура, которая надзирает над ГБР, или военная прокуратура, статус которой не понятный?
В.Б.: С момента начала работы Государственного бюро расследований военные преступления подследственные бюро, кроме статьи 422 («Разглашение сведений военного характера, составляющих государственную тайну, или потеря документов или материалов, содержащих такие сведения») Уголовного кодекса Украины. По военной прокуратуре не готова сказать. Я считаю, что до этого момента они достойно боролись и им есть о чем сказать, показать результат.
Каким образом мы будем расследовать военные преступления с небольшим количеством следователей по данной направленности – время покажет. Безусловно, спустя определенный промежуток времени, думаю, вернемся к необходимости увеличения штата подразделения, которое будет заниматься преступлениями, совершенными военнослужащими.
Однако, несмотря на всякие инсинуации, которые происходили, то все-таки люди из военной прокуратуры участвовали в конкурсе. Есть победители и в нашем территориальном управлении. Начальник 3-го отдела, который будет заниматься расследованием именно военных преступлений – он имеет опыт работы в военной прокуратуры, его заместитель – также. Что касается процессуального руководства за территориальным управлением, как в нашем, так и по Украине, на данном этапе Генеральная прокуратура оставляет это право за собой.
Но мы не знаем, подразделение, которое будет осуществлять непосредственно процессуальное руководство над Николаевским терруправлением Госбюрорасследований, будет ли оно сформировано из состава николаевской прокуратуры, или из состава, в том числе, военной прокуратуры. Будет ли оно подчиняться прокурору области – на данном этапе я не готова ответить вам на этот вопрос. Я надеюсь, что к тому моменту, когда будут назначаться следователи, заканчиваться конкурс и начнутся спецпроверки, будет однозначное понимание, чтобы не возникало никаких домыслов, каким образом будет осуществляться процессуальное руководство, в том числе и по военным преступлениям.
«Определенные риски есть во всем»
– Представители организаций, которые входят в состав конкурсной комиссии, которые предоставляют консультационную помощь, говорят, что прокурор области становится, грубо говоря, прокурором области над несколькими областями и в этом есть определенные риски. Ему будет подчиняться тот отдел процессуальных руководителей, который будет находиться территориально в Николаеве. Или Генпрокуратура еще не определила кто? Они ввели отдельный департамент?
В.Б.: Да, по имеющейся информации, создали новый департамент в Генеральной прокуратуре Украины по надзору за деятельностью ГБР и назначили руководителя. Скорее всего, он будет подчиняться напрямую Генеральному прокурору. По крайней мере, в законе о ГБР речь идет, что или Генеральному прокурору или прокурору, которому он делегирует эти полномочия.
Определенные риски есть во всем. Я имею ввиду, что прокурор одной области будет распространять свое влияние на три области в рамках процессуального руководства по преступлениям, которые подследственные ГБР в пределах юрисдикции терруправления. Если идет реализация в одной области, есть смысл обращаться за получением определений суда в другие области, однако, в пределах юрисдикции. Поэтому это возможно благодаря 132-й статье Уголовного процессуального кодекса Украины относительно обеспечения мер уголовного производства, там звучит такая фраза, что обращаемся за санкциями по месту расположения органа досудебного расследования. Это пока наше видение и желание, чтобы могли иметь возможность работать в каждой области по судам относительно получения санкций.
Как на это посмотрит процессуальное руководство – со временем узнаем. Если следователь, который в городе Николаеве, а будет работать по Кропивницкому, то ему будет правильнее брать санкции здесь. В любом случае в ходатайстве он указывает: проведение обыска, временный доступ, осмотр, указывает, в какой суд он направляет. С такой позицией может не согласиться процессуальный руководитель, однако, такой подход существенно снизит потенциальную результативность расследования преступлений хотя бы потому, что в разы увеличится нагрузка на один из районных судов.
– Насколько я понимаю, подразделения НАБУ территориально не привязаны. У них Соломенский районный суд Киева, но они берут и в Заводском районном суде Николаева.
В.Б.: Возможно мы подпитаемся их опытом. Скорее всего, это созданный какой-то внутренний документ. Не привязываются они к юридическому адресу, они привязываются к юрисдикции НАБУ, юрисдикция НАБУ – вся Украина. И по территориальным управлениям, надеюсь, будет так же.
– Сколько на данном этапе в Николаевском терруправлении вообще человек работает?
В.Б.: Именно на сегодняшний день – три человека. Это первый заместитель директора территориального управления, то есть – я, заместить директора – Чернов Николай Николаевич и бухгалтер у нас назначен с сегодняшнего дня на должность ведущего специалиста для того, чтобы мы уже могли запускаться именно по вопросу финансирования.
– Что вообще с кандидатурой Олега Денегы, который выиграл конкурс на должность директора терруправления ГБР? Будет объявлен новый конкурс или примут компромиссное решение? Роман Труба говорил, что нужно просто привести в порядок документы, потому что нет именно результатов «детектора лжи». Я правильно понимаю, что он сейчас полиграф дополнительно пройдет и его все же назначат?
В.Б.: Смотрите, результаты конкурса Роман Михайлович Труба не отменил, а вернул на эти 27 кандидатов, которые прошли этот конкурс, для того, чтобы документы привели в соответствие из-за отсутствия материалов полиграфического исследования. Очень большое внимание общественность уделяла этому полиграфическому исследованию, и пройти его было не так просто. Поэтому, конечно же, как предусмотрено законом, директор Государственного бюро расследований назначает на должности, учитывая результаты конкурсной комиссий, а также с учетом моральных и этичных качеств, а без результатов полиграфолога для директора это, наверное, было невозможно. Как только будет назначен директор – он тут же приступит к своим обязанностям. Я на данном этапе исполняю обязанности потому, что так сложились обстоятельства. Каким образом выйдут из ситуации – я не готова комментировать, но если камнем преткновения стал результат полиграфического исследования, то, как только он будет, то возможно что-то изменится.
– Вас заранее представляли друг другу? Вы общались?
В.Б.: Нет. Впервые мы с Николаем Николаевичем познакомились уже на собеседовании у директора после полиграфа.
«Все служебные лица – наши потенциальные клиенты»
– Насколько предусмотрено сметой государственного бюджета, с которого вы получаете финансирование, помещения и их ремонт? Нет ли тут коррупционной составляющей? Потому что, по нашей информации, в пятницу заместитель главы ОГА Гайдаржи собрал субъектов хозяйственной области в сфере строительства, чтобы проводить вам ремонт на бесплатной основе? Насколько вы попадаете в зависимость чиновников облгосадминистрации, так как есть определенные соблазны? Можно годами ждать эту смету, а работать нужно, но в любом случае долг платежом красен. Тем более что вдруг это ваш клиент.
В.Б.: Все служебные лица – наши потенциальные клиенты. Это один из приоритетов и принципов Государственного бюро расследований. Нет каких-то прерогатив или преимуществ перед кем-то. Что касается сметы, на данном этапе она будет разработана и, предварительно общаясь с ответственными лицами Государственного бюро расследований, я понимаю, что финансирование будет выделяться. Возможно не в таких объемах, как бы этого хотелось, чтобы сделать за раз и сделать идеально, но это будет абсолютно приемлемое помещение для эффективной работоспособности людей. Что касается, вы вот говорили о заместителе главы ОГА, речь о каком помещении?
– Бывшее помещение облздрава.
– То есть ОГА ремонтирует себе?
В.Б.: Да. Сейчас у меня на столе лежит договор об аренде помещений вот здесь, в Фонде Госимущества. Это единственный договор, который действительный и мы по нему работаем. Есть у нас еще один кабинет в облгосадминистрации. Но в этом, пожалуйста, не усматривайте коррупционную составляющую потому, что от чего-то нужно было отталкиваться и где-то должна быть регистрация официальная, куда-то должна приходить почта по тем же спецпроверкам, которые для нас сейчас очень дорогие и мы трясемся над ними, чтобы вовремя они пришли и ничего не потерялось. Каким образом будет решаться вопрос с помещениями, мы лучше ответим потом.
– С губернатором или заместителями уже вели какую-то беседу о помещении?
В.Б.: С помощником беседа велась, так как неоднократно выезжали, смотрели какие-то помещения. Николай Николаевич был назначен раньше, за две недели до моего назначения, и, я так понимаю, предварительно все-таки какое-то понимание со стороны обгосадминистрации существует. Но сказать о том, что есть какой-то прямой контакт или кто-то кому-то обязан – нет.
«Эта сумма, скорее всего, не освоится»
– По поводу финансирования. На этот год предусмотрено всего для ГБР 652 миллиона гривен, на следующий в запросах числится около 700 миллионов и это покрывает 37% потребностей бюро. Как можно говорить о развитии структуры ведомства, если фактически все расходы: оплата коммуналки, аренды помещений? У следователя должен быть как минимум какой-то компьютер, не говоря уже о какой-то спецтехнике.
В.Б.: Сумму, которую вы озвучили за этот год, ее Государственное бюро расследований не освоило и неизвестно в каком процентном соотношении сможет освоить. Если будет действительно, где делать ремонт, если будет количество следователей и сотрудников, которые попадают под госслужбу, которые будут нуждаться в мебели, оргтехнике, то мы будем доводить эту потребность до руководства Государственного бюро расследований, будут рассчитываться сметы и, надеемся, что будут выделяться средства. Как я понимаю, эта сумма, скорее всего, не освоится и перейдет на следующий год, войдет в состав 700 миллионов.
– Виктория Анатольевна, Вы были руководителем следственного подразделения Министерства сборов доходов и Государственной фискальной службы, а Вы, Николай Николаевич, работали в собственной безопасности ГФС. Вот по следователям понятно, а пока не будет сформировано оперативный блок, то следователи будут пользоваться теми материалами, которые собственная безопасность ГФС, внутренняя безопасность Нацполции, к примеру, выявила «оборотня» или их группу, и идет совместная реализация?
Н.Ч.: Да, вы правильно понимаете. Действительно до внесения изменений в закон о ГБР, которые мы ожидаем, нам необходимо налаживать коммуникацию с правоохранительными органами на местах. Это и в этой области, и в Одесской, и в Кировоградской. Это, безусловно, оперативное сопровождение Службы безопасности Украины, внутренней безопасности Нацполиции исходя из тех направлений, которые нам определены.
Действительно должен быть оперативник, который будет выполнять непосредственные поручения следователя. Ввиду того, что пока оперативного состава у нас нет, но он планируется, то до этого времени, будут другие оперативники собирать материалы. Следователь принимает решение и он же сопровождает. Как я понимаю, такая же практика будет оставаться даже тогда, когда заработает собственное оперативное подразделение, потому что каждый, согласно своих инструкций, служебных обязанностей, должен исполнять свои функции.
У СБУ мы же не будем забирать какую-то категорию раскрытия преступлений, то есть отдел «К» реализовал, а просто в ГБР от прокуратуры переходить функция следствия. В любом случае оперативники как работали там, то там они и остаются работать. Мы просто такой орган, который в том числе будет обслуживать и оперативные подразделения не только ГБР.
– Все новое в Украине сталкивается с какими-то помехами, правовым коллапсом. А что в других странах? С чем можно ГБР сравнить, чтобы делать какие-то выводы об успешности? Если в Румынии или других странах можно увидеть что-то похожее на НАБУ, то можно ли в данном случае назвать похожим ведомством ФБР в США или это симбиоз?
В.Б.: Ближе все же сравнивают с ФБР и такая форма более приемлемая, к ней мы в принципе и идем. Международная практика еще изучается, чтобы вносить изменения в законодательство для того, чтобы работа была эффективной, и перейти от лозунгов к результатам.
– Но снова же у ФБР значительное внимание к национальной безопасности, есть мощная разведка внутри страны, они расследуют терроризм, жестокие убийства и так далее.
В.Б.: У них более широкая направленность. Государственное бюро расследований тоже может этим заниматься, но если это совершил субъект ГБР.
– Вы проходили полиграф. Кто это был: сотрудники НАБУ, внутренней безопасности какого-то другого правоохранительного органа?
В.Б.: Спецпроверка по мне проводились всеми необходимыми, предусмотренными законодательством службами, в том числе и НАБУ. Когда я проходила полиграф, специалист ознакомил меня с документами, что оборудование сертифицировано. Название центра, который расположен на территории одной из воинских частей в Киеве, я, к сожалению, не помню. Может из-за того, что процедура волнительная и лично я проходила ее 3 часа и 40 минут без перерыва. Вообще-то, интересная процедура и я понимаю по вопросам, что полиграфист готовился. И готовился индивидуально. Возможно, какой-то информацией подпитываются из спецпроверок. Вот у меня с момента подачи документов до назначения более 5 месяцев прошло, все это время шла проверка во всех отношениях.
Чем отличается ГБР от других правоохранительных органов, так это как раз тем, что законодательно закреплено, что все сотрудники не реже одного раза в год проходят полиграф. То есть, скорее всего, введут в штат или закрепят договор со специалистом узкопрофильным, и абсолютно все будут проходить эту процедуру. Вот у нас двое кандидатов и их должности не предусматривают спецпроверку, однако мы их не можем назначить, так как ждем результатов полиграфа.
«Что делать потерпевшим? Куда обращаться?»
– Открытые ранее уголовные производства будут переходить в ГБР? Роман Труба говорил, что ГБР будет расследовать только открытые ГБР производства. Сейчас созданный при Генпрокуратуре департамент процессуального руководства над ГБР открывает подследственные бюро дела. Вот, к примеру, в районах Николаевской области с интервалом в почти неделю задержали на взятке замначальника и начальника отделов полиции, а судья Центрального райсуда Николаева Владимир Алейников отказался избирать им меру пресечения, мотивируя, что нарушена подследственность и этим должно заниматься ГБР. Что делать потерпевшим? Куда обращаться?»
В.Б.: На данном этапе, берем наш регион, вот нет сейчас следователей в Николаевском терруправлении ГБР. Следователь – это доступ в ЕРДР (Единый реестр досудебных расследований), наличие цифрового ключа доступа к нему, он в системе и он может внести, зарегистрировать уголовное производство и начать расследование.
Если есть потерпевший и случилось преступление, то он имеет право обратиться в другие органы, которые в свою очередь обязаны внести соответствующие ведомости в ЕРДР, немедленно сообщить директору территориального бюро и организовать передачу этого криминального производства.
Порядок передачи в любом случае осуществляется через прокуратуру – процессуального руководителя. И прокуратура безусловно знает, что передавать сюда пока нет возможности. Как только будут назначены первые следователи – мы готовы работать.
Что касается позиции, будут ли эти уголовные производства оставаться в прокуратуре дальше, либо передаваться нам, то Роман Михайлович озвучил ответ. И он прав в том плане, что когда какой-то орган начинает расследовать уголовное производство, он доходит до какого-то этапа, у него есть своя стратегия, свое видение, доказательная база, то следователю нужно дать закончить такое производство. Тем более что закон позволяет. В течение двух лет прокуратура заканчивает производства, которые сама начала. Сторону обвинения в суде в любом случае будет поддерживать прокуратура вне зависимости от того, кто расследовал производства.
– Когда у вас будет флешка с ключом, вы же тоже можете сами вносить производства в ЕРДР?
В.Б.: Как только будет согласование с Генеральной прокуратурой, которая допустит Государственное бюро расследований в систему Единого реестра досудебных расследований, то тогда мы можем получать флешки с ключом доступа и роли руководителя, аналитика, следователя. Да, как руководитель я могу зарегистрировать уголовное производство.
– Но это тогда, когда Генпрокуратура даст допуск. А в центральном аппарате ключей тоже нет?
В.Б.: Там тоже нет следователей, как и у нас. Все сейчас в процессе. Надеюсь, что после специальных проверок в сентябре мы уже увидим протоколы и победителей конкурса.
– То есть сейчас идет проблема в Службе безопасности, которая спецпроверки проводит?
В.Б.: Спецпроверки проводит 10 организаций. Это и СБУ и НАПК и ряд других. А победителей конкурса еще и НАБУ проверяет.
– Допустим, по каком-то уголовному производству был приговор, но апелляционная инстанция отправила на новое досудебное расследование и это подследственость ГБР, дело перейдет в ГБР?
В.Б.: Сейчас дополнительное расследование не предусмотрено: или оправдательный, или обвинительный приговор. Если старые дела, то, исходя из действующего законодательства, оно будет возвращаться на досудебное расследование в ГБР, потому что дополнительное расследование требует каких-то дополнительных действий и сбора доказательной базы. Это расследование.
«Проводились обыски»
– Представители гражданского сектора, в СМИ со ссылкой на данные с реестра судебных решений, что у Вас, Виктория Анатольевна, проводились обыски по экономическому преступлению. Вы в этом производстве свидетель?
В.Б.: Проводились обыски. Скажу честно, очень неприятный момент, хотя само проведение каких-либо следственных действий еще ни о чем не говорит. Статус у меня – свидетель. Меня допрашивали в июне в качестве свидетеля. Именно из-за этого уголовного производства, как у директора Государственного бюро расследований, так и на полиграфе вопросов возникало больше всего. Я думаю, что такой придирчивой проверке меня подвергли по максимуму из-за наличия этого уголовного производства. Если честно, то на момент прохождения полиграфа, собеседования, я была уверена, что это производство уже закрыто. Для меня стало полной неожиданностью, что досудебное следствие по нему продолжается по факту возможного превышения служебных полномочий следователем, который на тот момент работал здесь в Николаеве и был моим подчиненным.
– Если это производство будет закрыто, то будут ли с Вашей стороны ходатайства о привлечении к ответственности должностных лиц прокуратуры, которые повлияли на вашу репутацию своими действиями?
В.Б.: Неожиданный вопрос, если честно.
– Мы как издание, которое передает информацию читателям, в том числе и от прокуратуры, имеем прецеденты, когда обращаются в суд о защите деловой репутации. А мы говорим, давайте привлекать конкретных лиц прокуратуры к ответственности, они же путем НСРД вмешиваются в личную жизнь, путем обысков заходят в частную собственность. Почему в суде отвечаем за публикацию, но не имеем наказаний, чтобы эти фейки прекратились?
В.Б.: Я не склоняюсь к тому, чтобы сводить какие-то счеты, я больше склоняюсь к тому, чтобы своей работой доказать какая у меня на самом деле репутация.
– А не связано ли это уголовное производство с тем, что Вы пошли в ГБР?
В.Б.: Нет. На момент, когда подавала документы и вплоть до собеседования с директором я думала, что это производство закрыто.
– Ваш супруг занимается юридической практикой. Не будет ли дома конфликта интересов?
В.Б.: Не дома, а на службе. Ввиду того, что мой муж достаточно давно занимается адвокатской деятельностью, то скажу честно, поначалу, когда я работала в следствии налоговой милиции, то поначалу мне было иногда интересно с ним посоветоваться по какой-то ситуации. Но я поняла, что человек уже переформатировался, он – адвокат, а не следователь. То есть с ним лучше не разговаривать о расследованиях, потому что в чем-то потом переубежу себя. Понятно, что все мы живые люди, но никаких совещаний у себя дома мы не устраиваем. Это неинтересно.
– Гипотетически, если Ваши «клиенты» будут клиентами его?
В.Б.: Придется на этом поставить точку. Кто-то из нас должен выбирать. И как это было в случае с налоговой милицией, неоднократно к нему обращались клиенты, которые под следствием налоговой милиции, то он от этих вариантов отказывался, так как существует понятие следственной тайны, Кодекс адвокатской этики, и он понимал, где я работаю…
«Считаю, что мы способны возглавить и руководить территориальным управлением ГБР»
– Николай Николаевич, Вы проходили службу в ГФС в специфическом регионе – в Одесской области…
Н.Ч.: С 2015 года я работал начальником внутренней безопасности Главного управления ГФС в Одесской области. С 2002 по 2015 годы я работал в управлении по борьбе с организованной преступностью в ГУ МВД Украины в Одесской области, а до этого следователем Ленинского райотдела в Харькове. В налоговой милиции проработал три года, до этого в УБОПе.
– В экономическом блоке?
Н.Ч.: Да, в отделе по борьбе с легализацией денежных средств добытых преступным путем.
– В отделе УБОПа много было приговоров по Вашим материалам?
Н.Ч.: Много. И было подтверждение статьи 28 часть 3 и статьи 255 часть 1 УК Украины. Профиль управления по борьбе с организованной преступностью, его показатель считается только по направлению уголовных дел в суд и вынесению обвинительного приговора по статье 28 часть 3 – это ОПГ, либо часть 1 статьи 255 – создание преступной организации. Такие дела всегда присутствовали в моем отделе. Сотрудниками отдела в течении года направлялось в суд 4-5 дел с признаками ОПГ. Это считалось хорошим результатом отдела. Организованная преступная группа документировалась не одним сотрудником, безусловно документирование проводилось двумя, тремя, а то и четырьмя сотрудниками отдела. Материалы доследственных проверок направлялись для принятия решений в следственный отдел по расследованию преступлений, совершенных организованными преступными группами Следственного управления. До создания национальной полиции Украины это был следственный отдел в структуре Следственного управления, в котором работали следователи не ниже майора и выше, с опытом расследования организованных преступных групп и преступных организаций, со своей практикой.
– Почему решили уйти с УБОП?
Н.Ч.: Все просто. Данное решение принято было министром внутренних дел, а в феврале 2015 года народными депутатами был принят закон о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно реформирования органов внутренних дел, которым предусматривалось ликвидация спецподразделение УБОП, ликвидация транспортной милиции, ликвидация уполномоченных органов внутренних дел по делам детей. Это была своего рода реформа, но когда вы задали вопрос по организованным группам, то хочу сказать, что Главой Национальной полиции Украины, на базе департамента уголовного розыска создано управление по раскрытию общекриминальных преступлений, совершенных организованными преступными группами, а по линии экономики данная функция возложена на Управление защиты экономики национальной полиции. Поэтому, я не то что прекратил работу в подразделении БОП, а так сложилась судьба. Пересмотрев сегодня криминогенную ситуацию в стране, руководство МВД и Национальной полиции пришли к выводу, что есть огромная необходимость в возрождении подразделения по борьбе с организованными преступными группами. Безусловно жалко, потому что я отдал работе в спецподразделении более 13 лет службы с лейтенанта до подполковника и тут пришлось так выбирать.
– Вы кандидат юридических наук, а на какую тему была диссертация?
Н.Ч.: Административно-правовая ответственность за правонарушения в сфере банковской деятельности. Поскольку я работал в УБОПе по линии борьбы с легализацией доходов, полученных преступным путем, то направление моей деятельности – банковский сектор. Тема интересная, но сейчас она не такая актуальная. Диссертацию я писал на протяжении пяти лет. Приостанавливал, продолжал писать, потому что менялись научные руководители. Защищался в Запорожье в Классическом приватном университете имени Владимира Сташиса. Научным руководителем был Тищенко Николай Маркович, к сожалению, он умер. Николай Маркович также у меня преподавал в годы, когда я учился в Национальной юридической академии Украины имения Ярослава Мудрого в Харькове.
– Вы тоже преподаете в Одессе?
Н.Ч.: Да, я являюсь преподавателем на кафедре уголовного процесса Одесского государственного университета внутренних дел. Приезжаю на кафедру, но не постоянно, а как могу с графиком моей работы.
– Все же мы видим двух заместителей терруправления ГБР, у которых последнее место работы – фискальная служба. Почему решили уйти.
Н.Ч.: Территориальные управления внутренней безопасности ГФС в областях 6 июня этого года были ликвидированы господином Проданом. Опять в силу проведения каких-то реформ, данные подразделения переформатировали и создали отделы ГУ ВБ в ГФС Украины, произошло сокращение.
Мы налоговые милиционеры, а в конце 2016 года народные избранники ликвидировали такой орган как налоговая милиция. Поэтому мы сделали правильный выбор, потому что налоговая милиция в таком виде в котором она существует, существовать не должна. К сожалению, переход из милиции в полицию для нас также не предусмотрели. Даже если налоговая милиция существует, она существует формально. В настоящее время рассматривается законопроект народного депутата Нины Южаниной о создании Национального бюро финансовой безопасности, деятельность которого базируется на современных методах криминального анализа. После принятия этого закона окончательно произойдет ликвидация налоговой милиции.
Поэтому считаю, что мы способны возглавить и руководить территориальным управлением ГБР, получать результаты от деятельности и показывать их обществу.
В.Б.: Поддерживаю точку зрения Николая Николаевича. Налоговая милиции в ее нынешнем виде требует изменений и хотя я, в подавляющем большинстве, прошла службу в подразделениях следствия налоговой милиции и благодарна им за бесценный юридический и жизненный опыт, но для себя уже не вижу там развития абсолютно никакого. Государственное бюро расследований – это качественно новый уровень, к выбору которого я подошла сознательно, ответственно и взвешенно.
– Спасибо за ответы.
Беседовал Тарас Леонтян, специально для «Преступности.НЕТ».