Уникальные находки запорожского краеведа и архивариуса Владимира Шовкуна

Владимир Николаевич - большой знаток Запорожского казачества. Вот уже четверть века он является экскурсоводом-общественником. То есть, на общественных началах, в свободное от работы время, проводит экскурсии для желающих углубить свои знания по истории края.

Есть у Шовкуна и еще одно «чудачество» - собирать старые книги. Этим он «болеет» с детства. В его личной библиотеке насчитывается 32 тысячи уникальных исторических книг и документов.

И вообще, Владимир Шовкун - человек неординарный, большой оригинал. Сегодня он гость редакции.

- Владимир Николаевич, с чего начинался ваш краеведческий опыт? Вернее, что стало толчком к этому?

- В Запорожье я приехал в 59-м году и первым делом поинтересовался, как попасть на Хортицу. Об этом я мечтал с детства, с тех пор, как наслушался рассказов деда о героических делах запорожских казаков. К тому же мой прапрадед тоже был казаком. Он был то ли сапожником, то ли портным в войске знаменитого атамана Сирко. Шил что-то, одним словом. За что и прозвище получил - Шевчик. Вот оттуда и пошло мое увлечение. Стал собирать монеты, другие вещи, связанные с историей края.

- Об интересных находках немного, пожалуйста.

- Ну вот за 30 лет я собрал, например, коллекцию монет Золотой орды. Она третья в мире по полноте. Первая находится в Казани, вторая - в Эрмитаже в Петербурге. Первая состоит из 480 монет, во второй - 236. Третья была у меня - 210 монет. Она включала и гривню ладьеобразную. Их всего-навсего на Волге было найдено две. А я нашел на Днепре сразу шесть. Сейчас я вам покажу, что из себя представляет такая гривня. Вот! Волжская ладьеобразная гривня, 14-й век. Слиток серебра весом 204 грамма.

- Почему гривни оказались на Волге?

- Киевская же Русь выходила на Волгу.

- Интересно, что можно было купить на эту гривню?

- Сто рабов.

- Где сейчас эта коллекция монет?

- Я передал ее в наш краеведческий музей.

- Любопытный факт. Что еще?

- Было еще у меня золотое кольцо Хана Абдалаха (1340г.). Весом девять граммов с гаком. Тоже передал в музей.

- Неужели совершенно бесплатно? Все же золото, а вы, как я понимаю, не такой уж и богатый человек.

- Я предлагал бесплатно, но мне сказали, что так не положено. Надо хоть что-то, но заплатить. Порядок тогда был такой в музейной системе. Пришлось согласиться, и я получил за это 2 рубля 60 копеек. Чисто символическая плата.

- Тогда логичен вопрос: откуда вы, рабочий человек, находили и находите время и средства для краеведческих поисков?

- Использую выходные дни. За первые 25 лет я ни разу не был дома в выходные. Все в походах, в поисках. Всю область обошел вдоль и поперек. И не один раз. Случалось выезжать и за пределы Украины. Конечно, все это на свою зарплату, на пенсию.

- Экскурсии вы тоже проводите бесплатно, это я знаю. А кто ваши экскурсанты?

- Люди звонят мне домой, просят провести для них экскурсию. Или школьники изъявляют желание. Хотят побыть на Калке, где в 1223 году была битва с татаро-монголами, на Городище, на Хортице, проехать по местам Сирко, побывать на его могиле. Бывают и по городу экскурсии. Я никому не отказываю. Это давно уже стало частью моей жизни.

- Как и собирать старые книги...

- Ну, книги - это для себя, это мое хобби, можно сказать.

- Ничего себе хобби - 32 тысячи уникальных книг! Откуда у вас такое богатство?

- Собирал, где придется: в местах сноса старых домов, на чердаках, в сараях, на городской свалке и даже в собачьих будках. Конечно, в магазинах и на базарах покупал, если что-то толковое там попадалось.

- Интересно, что можно найти в собачьей будке? Обычно туда выбрасывают всякий хлам.

- Не скажите. Именно в собачьей будке мне попалась интересная вещица - официальный справочник о народах, населяющих СССР. Там вот сказано, читайте, что самая многочисленная нация в Союзе - украинцы. Не русские, а украинцы. Русские уже на втором месте. Я отвез эту книгу в Киев, Павлу Мовчану. Он показал ее Ивану Плющу. В общем, ею заинтересовались, стали искать в библиотеках и архивах. Но нигде не нашли. Ее нигде нет. Она была в свое время изъята. Это единственный экземпляр во всем СНГ, а может, и в мире. Нигде ее нет, а у меня она есть.

- На свалке, говорят, находят удивительные вещи. Но чтобы как-то отыскать там ценную книгу - не слышал.

- Представьте себе, что именно там, на городской свалке, я подобрал семьдесят процентов имеющихся у меня книг. Я там находил такие книги, о которых только мечтать можно. Однажды, это было уже в семидесятые годы, приезжаю на свалку, смотрю - бомжи разбирают только что привезенные бытовые отходы. Я говорю им: «Хлопцы, все книги, которые вам будут попадаться, откладывайте в сторону, для меня, а я вам за это буду привозить каждый раз бутылку белого вина». Они охотно согласились - и дело пошло. Они накопают там все, что попадается, а я уже отбираю то, что меня интересует. Книги откладывали, граммофонные пластинки...

- Вы и пластинки собирали?

- Да, у меня их две с половиной тысячи. И патефон есть. И вот однажды подхожу к своим ребятам, спрашиваю: есть что-нибудь для меня? Они смеются. Потом достают мне книгу. Сейчас я ее вам покажу. Это «Жизнь короля Генриха 17», 1882 год, Королевская библиотека. Это, как мне сказали, из гитлеровской библиотеки.

- А почему хлопцы смеялись?

- Ну, книга же на немецком языке. Они думали, что я ее не возьму. И очень удивились, когда я дал им за нее трояк. Вместо бутылки белого вина, которое тогда стоило 1 рубль 7 копеек. «Раз такое дело, говорит один из них, - то иди посмотри, сколько я отобрал таких книг. Ты за голову схватишься». Ну посмотрел я и действительно за голову схватился. Там их целая куча была. И все редкие книги. «Сколько, - спрашиваю, - надо тебе за все это заплатить?». «А ничего не надо, - отвечает, - найди мне сонник, чтобы можно было разгадывать сны, и забирай все это». Сейчас я вам покажу кое-что из этих книг.

Вот «Прусская хроника», 1815 год. Академия города Кенигсберга. А это «Библиотека пособий для практических занятий при историческом факультете Императорского Харьковского университета», Лейпциг, 1903 год. Она ограблена была в Харькове и вывезена в Германию. Дальше: «Кодекс прусской дипломатии», 1853 г. Кенигсберг.

- Ух ты!..

- В 1976 году, в начале октября, приходит срочно целый вагон книг для Запорожского пединститута. Семь томов Брежнева «Ленинским курсом» и много других. Целый вагон. стали выгружать и задумались - куда их девать? И направили целую машину, а может, и не одну на свалку. Две охапки книг мои ребята успели отобрать для меня, а все остальные бульдозер свернул в костер и все сгорело.

- Ай-я-яй...

- Но оказалось этого мало. Всего-навсего через месяц выбросили из университета русскую литературу. Вот эти книги: Гоголь, Пушкин - полные собрания сочинений в одном томе. Письма и все анекдоты. А это «История русской общественной мысли» - прижизненное издание Плеханова. Да... и все это выбросили наши университетские ученые мужи.

- Это же настоящий клад для историков.

- Конечно. Вот «Первый опыт словаря татарского языка». С автографом автора: «Его превосходительству господину директору Казанской учительской семинарии Николаю Ивановичу Ильинскому от бывшего его ученика Николая Остроумова». Остроумов - составитель словаря. Издан он был в 1876 году. в Казани. Он где только не бывал, а потом оказался в Запорожском университете. Вот печать стоит: «Особый фонд ЗПГИ».

- Вы не выяснили, по чьему распоряжению это было сделано?

- А зачем мне это надо? Это ваша задача.

- Ай-я-яй...

- Вот вам и ай-я-яй. Вывезли несколько машин на свалку. Да каких книг! Первый татарский словарь... А вот другое: «Опыт русской историографии» Иконникова, том I, 1891 год тоже с автографом автора. Это же уникальные вещи и все они оказались на свалке. Аж чертям тошно. То, что мне досталось, - это два-три десятка книг, а сколько сгорело! Вот оттуда же: «Памятник истории древнего Новгорода», 1909 год; «История Испании и Португалии», 1902 г.; «Цесаревич Павел Петрович», 1897 г.

- Надеюсь, книг по истории Украины на свалке вы не находили?

- Я покажу вам вот такую интересную штуку. Вы знаете, в 1970 году вышло 26 томов по истории городов и сел Украины. И это оказалось на свалке. а вот смотрите, сколько опубликовано по городу Харькову: «Историческая монограмма» издана в 1912 году. Так вот, за 250 лет существования Харькова вышли две книги по 970 страниц. У нас же по истории городов Запорожской области до советского периода издано аж 5 листов.

- В числе ваших книжных находок есть что-нибудь по казачеству?

- Конечно, - «Архив Юго-Западной России», 1907 г., Киев. Целых восемь томов.

- Выходит, до Октябрьской революции 17-го года больше рассказывалось о нашем крае, чем в советское время?

- В советское время вообще ничего не издавалось о нашем крае. А вот еще - «Акты о казаках», 1679-1716 гг., том II.

- А сейчас, кроме Яворницкого, о казаках есть другая литература?

- Есть. Вышли Грушевский и Кащенко. Их печатать начали уже после перестройки. За слово Кащенко могли посадить в советский период. За Грушевского сажали. У меня Грушевского искали, все перерыли.

- Подозревали вас в буржуазном национализме?

- Наверное, я же по-украински говорю. а раз по-украински, то - националист.

- Ваши знакомые рассказывали мне, что при советской власти вы были одним из немногих запорожцев, кто смело высказывал свои патриотические мысли. Приводили такой факт. Будто вы, увидев деда Мороза, стоящего под новогодней елкой, бросили такую фразу: «Так это же он тризубец держит». А после этого, якобы, у всех запорожских дедов Морозов изъяли палки. Чтобы они не напоминали трезубец.

- Я тогда работал на телефонной станции. Перед Новым годом там устанавливали елку. Я подошел, присмотрелся, говорю: «Дед Мороз наш герб держит - Тризубец». Не знаю, по всему ли Запорожью оставили дедов Морозов без палки, но такое было.

- Не посадили вас тогда?

- Я же ничего не сделал. Я только сказал.

- Но преследования были?

- Вызывали в КГБ каждую неделю. Что они там вытворяли, я не могу рассказать, я давал подписку и не нарушу ее. Разговаривали вежливо. Если бы у меня был диплом, посадили бы. У меня образования нет, я отказался от диплома.

- От какого диплома и почему?

- Ну, я заочно учился в Харьковском университете, на истфаке. Закончил его. Уже и ромбик получил. Уже дипломную написал. Оставалось получить диплом, и я отказался. Иначе бы сел.

- Но почему?

- В КГБ уже готовили бумаги соответствующие. Я же был «буржуазный националист». А так без диплома я простой рабочий. Что с меня возьмешь?

- Обычно характер человека, его пристрастия формируются с детства. Как складывалась ваша жизнь смолоду?

- Родился в Харькове. Когда мне было шесть лет, отец с матерью разошлись, и я остался с дедом и бабкой. Был с ними до двадцатилетнего возраста. Потом приехал в Запорожье.

- Интерес к книге начался рано?

- Где-то в 5-6 классе. Мои бабушка и дедушка жили в селе, под Харьковом, там я и в школу ходил. Я был двоечником высшего класса. Школьная программа была мне ненавистна. Потому что урок начинался и кончался со Сталина. Но голову чем-то забивать нужно было. Первая книга, которая заинтересовала меня, была «Нисса» Лукницкого. О внедрении советской власти в Средней Азии. Вторая книга, которая тоже тронула - «Два капитана». Это удивительная штука.

Потом моя бабушка занималась травами, я часто ходил в лес и, естественно, хотел знать все о растениях, которые там встречались. Нужна была литература об этом. В библиотеке была такая книга, но мне хотелось иметь собственную.

- Нашли?

- Мой дед работал в колхозе, денег, понятно, у нас не было. Покупать книги я не мог. И потому уже тогда я пытался собирать старые журналы и книги. У меня даже Бунин был. Находил старые книги еще с ятями. А вот той, о которой мечтал, не было. И мы с дружком, таким же безотцовщиной, как и я, решили бежать из дома.

- Куда и зачем?

- Решили ехать в Киев, чтобы там, в книжных магазинах, найти книгу о путешествиях и растениях. До Киева добирались на крыше вагона, потому что денег у нас не было. Обходили все киевские магазины, но то, что нас интересовало, не нашли. Вернулись домой, нам, конечно, всыпали ремня. Но ничего. Потом бабушка посылает меня в магазин за хлебом. Сельский магазин. Там все продавали - и хлеб, и керосин, и прочее. Захожу, смотрю - на полке стоит книга на украинском языке «Подорож з домашніми рослинами». То есть то, что мы искали в Киеве. Тут же начали собирать бутылки, чтобы купить ее. Автор Верзилина. Там же взяли еще одну - «По следам Робинзона».

- Ну, это все детское...

- Попадалось и не детское. К 16-ти годам у меня уже было сотни четыре книг. Среди них были и очень редкие. Но первая моя библиотека, к сожалению, погибла. Я - большой любитель собирать грибы. Как-то отправились мы с ребятами в лес. Собираем грибы и случайно наткнулись на старый окоп. Это было в 56-м году. Над окопом было какое-то возвышение. А у меня в руках металлическая палочка. что-то вроде шомпола. Погружаю я эту палочку в грунт - что-то есть. Стали раскапывать. А нас человек 18 было.

- И отыскали там клад?

- Что-то вроде этого. Там оказался сундук с замком. Дужка его вся проржавела. Я стукнул и она отпала. Замок бронзовый, а дужка железная. Открываем - там ткань сверху. Снимаю ткань, а там здоровенная книга. Подняли ее с трудом - 32 килограмма весила. На обложке надпись - Библия. Это была библия с рисунками голландского художника Даре. Она 15 тысяч долларов стоит сегодня. А там так: на одном листе библии текст, на другом - рисунок.

- Вес библии 32 килограмма, а размеры?

- Примерно сантиметров 60 ширина и где-то с метр высота. Когда такие книги читал священник, то два человека переворачивали страницы. А священник стоял на расстоянии и читал. Там каждая буква около сантиметра размером. Причем, на русском языке, 1901 года издания. Кожаный переплет, телячья кожа.

- Всего одна книга лежала в сундуке?

- Нет, были и другие. Под библией лежала книга белой и черной магии. Автор Папюс. Это уже поменьше первой, но тоже интересная вещь. Следующей книгой оказалась хиромантия. В довольно оригинальном оформлении.

- Ну, это действительно клад. Сейчас бы он вам принес богатство.

- Он и тогда бы принес... Поднимаю четвертую книгу. В пергаменте, кожаный переплет. Большая. На двух языках - на немецком и на русском. На первую страницу глянул - все понятно: «Майн Кампф», Адольф Гитлер. Говорю хлопцам: это тоже мое. А остальное, - говорю, - все ваше. У одного из ребят был велосипед. Я погрузил все книги, лыком перевязал и домой.

- А что там еще было в сундуке?

- Не знаю. Разломали этот сундук хлопцы, разобрали что кому понравилось.

- Чей это был сундук, не удалось выяснить?

- Ну, какой-то деятель награбил, видно, а потом деваться было некуда, зарыл в лесу до лучших времен. Хотел вернуться, да погиб, наверное. Может, это был немец, может наш - не знаю.

- Ну, и как вы распорядились своей находкой?

- Ага - распорядился... На второй день ко мне уже пришли: председатель сельсовета, участковый милиционер, председатель колхоза. Руки мне скрутили, обшарили все на свете. Забрали все. Все книги, даже мои учебники. Пригрозили мне. Ну, черт с вами. Проходит год, второй - тихо. Книги, конечно, мне никто не вернул.

- Владимир Николаевич, я знаю коллекционеров книг, которые собирают их ради того, чтобы любоваться ими, похвастаться перед знакомыми. Неужели вы все собранные вами экземпляры перечитали? Тут же есть книги и на иностранном языке.

- Конечно, не все. Но многие. Во всяком случае, о ценности той или иной книги я имею представление.

- Вот я вижу у вас на полке многотомное Ленинское издание. Вы что-то из этих томов читали?

- Всего Ленина и все издания. Кстати, они все у меня есть: 20 томов первого издания, 30 - второго, 30 - третьего, 45 - четвертого и 55 томов пятого. И я убедился в том, что некоторые работы Ленин не писал, а ему их приписали. И все нестыковки, которые имеются в этих изданиях, нашел.

- А они действительно имеются?

- И очень много. Вот возьмите такую штуку. Вот смотрите: газета «Правда», 1986 год. Тут сказано, что ее основал Ленин. А вот газета «Правда», 1943 год. Тут нет ссылки на то, что она основана Лениным.

- Это еще ничего не значит.

- Нет, значит. Вот «Правда» за 33-й год. Тоже не сказано. Не сказано об этом и в «Правде» за 53-й год, после смерти Сталина. А 86 год - сказано. А теперь смотрите: это Ленинский том?

- Да.

- Читайте, что здесь написано.

- Газета Троцкого «Правда». Действительно нестыковка какая-то.

- Когда я об этом написал в одной из местных газет, любви ко мне не прибавилось. Но в «Правде» после этого появилась такая запись «Газета основана по инициативе Ленина». И по сей день так пишут. Раньше писали основана Лениным, а теперь - по инициативе Ленина. Это уже совсем другое дело.

- Какие еще нестыковки вы обнаружили в Ленинских изданиях?

- В ранних изданиях сказано, например, что работа «Социализм и война» написана совместно Зиновьевым и Лениным. Но это не совсем так. Ленин написал только первую главу и некоторые части других глав: А поскольку послесловие проредактировано Лениным, то в последующих изданиях ему и приписали авторство. Зиновьев там уже не значится. Есть расхождение и по основателю коммунистической партии.

- То есть, вы хотите сказать, что им был не Ленин, а кто-то другой?

- Не я, а факты говорят об этом. Вот смотрите, это список депутатов XI съезда партии 1922 г с решающим голосом, где указано время их вступления в РКП. Крупская, Рыков и Смидович - 1892 год. Ульянов, то есть, Ленин - 1895 год. Как же мог он создавать партию, если он был еще беспартийным? Смидович и Рыков - да, могли. Они по сути и были создателями кружка «Союз борьба» в 1895 году. На это указывают и другие, более поздние документы партии. Например, письмо Крупской к Каменеву (1992 год).

- Повод для сомнения вы во мне зародили, но согласиться с этим я пока категорически не могу. Нужны более веские доказательства. Для меня Ленин был и остается создателем компартии. Кстати, вы признаете, что это был гений?

- Безусловно, Ленин - гениальная личность. А Сталин, по-моему, даже Ленина переплюнул, то есть, еще гениальнее. Авторитетный лидер Англии Черчилль о нем сказал: Сталин принял Россию с сохой, а оставил - с атомной бомбой. И это действительно так.

- Но какой ценой достигнут был этот прогресс...

- Это уже другое дело. Давайте вспомним одну пословицу: благими делами дорога вымощена в ад. Сталин делал благие дела, но его дорога вела страну в ад. Как и Гитлер. Потом, вы знаете, что Ленин по матери украинец?

- Впервые слышу. Знаю, что к чувашам он имеет какое-то отношение. А в основном - русский.

- Да по отцу он чуваш. А мать его - Мария Александровна Бланк - украинка, из Бердянска. Это я читал в источнике за 1940 год.

- Я так понял, что вы не только коллекционер книжный, но и в какой-то мере исследователь. В том смысле, что читаете, изучаете, сравниваете.

- Я был в музее Ленина в Москве. На Волгу ездил, в Ленинград, чтобы что-то выяснить, найти подтверждение той или иной версии. А как же? Без этого нельзя. Вот, к примеру, собрание сочинений Пушкина в одном томе. Из него я узнал, что Пушкин был не таким уж ярым революционером, как представляла его советская литература. Он был придворным поэтом. Хвалил царя в своих произведениях направо и налево, «Боже, царя Храни» - это он же, оказывается, написал. А вот другое его стихотворение - « Друзьям». В нем он тоже откровенно воспевает царя, хвалит его.

- Но он вынужден был это делать. Так в школе нам когда-то говорили.

- А вот это читайте. Он - высокая личность, ногой дверь к царю открывал, но его сослали. И за время ссылки он получает три премии, которые никому и не снились. За «Руслана и Людмилу» - 45 тысяч рублей. За «Дубровского» - 60 тысяч, за «Капитанскую дочку» - 70 тысяч рублей. Когда умер министр Аракчеев, которого он высмеивал в эпиграммах, его состояние оценили в 38 тысяч рублей. Так беден был Пушкин или нет? Жил в своем имении, портил дворовых девушек. А вот читайте, за что его сослали

- А ну давайте, любопытно...

- Вот что он писал в письме к Жуковскому: «... могу ли я надеяться на высочайшее снисхождение? Я шесть лет нахожусь в опале, а что ни говори - мне 26. Покойный император в 24-м году сослал меня в деревню за две строчки нерелигиозные. Других художеств за собой я не знаю».

- И что же это за две строчки?

- Тут дело такое, я разбирался с этим вопросом, специально ездил в Питер. Узнал там интересную штуку. Оказывается, до 1820 года имя Пушкина не сходило со страниц российских газет. Только и было: Пушкин, Пушкин, Пушкин... Конечно, ему это льстило. А тут вдруг приезжает в Россию известный физик Коцебу, на которого возлагались большие надежды. В смысле поднятия университетского престижа. И газеты дружно переключились с Пушкина на Коцебу. Поэта это, видимо, задело. И он отсылает своему лучшему другу Пущину стихотворение, в котором и были эти две строчки: «... приехал дядя Коцебу, а я-то в рот его...». Вот почему он и оказался в ссылке.

- Но в гениальности поэта вы, надеюсь, не сомневаетесь?

- Ни в коем случае. Я просто говорю о несоответствии того образа Пушкина, который сложился в наших головах в советское время.

- Владимир Николаевич, почему бы вам не засесть за литературоведческий труд? У вас же такой богатый материал! На несколько диссертаций хватит. Вы где работаете?

- На свалке. Бутылки собираю. А насчет научных трудов скажу так: кому они нужны? Сейчас столько написано всякой ереси, что диву даешься: как такое «творение» могло увидеть свет? А у меня же не только библиотека, самое главное - архивы. Это и рукописи, и автографы, и другие документы. Тоже собирал на свалке.

- Можно посмотреть?

- Пожалуйста. Вот стихотворение, написанное рукой поэта Николая Некрасова. Сохранились все его правки. А это записка Леонида Брежнева, когда он еще был депутатом Верховнго Совета Украины. Есть и много других документов, довольно интересных. Перед вами письмо Ильи Николаевича Ульянова (отца Ленина), адресованное Петру Дмитриевичу Керенскому (отцу будущего главы Временного правительства - Александра Керенского).

- Они были близко знакомы?

- Они оба работали в системе образования. Илья Ульянов - инспектор, а Петр Керенский - директор гимназии, в которой учился и Владимир Ленин. Такой факт: когда умер Илья Ульянов, Петр Керенский взял на содержание за свой счет его семью. Поэтому удивляться нечего, когда все Временное правительство было арестовано, а Саша Керенский оказался на свободе.

- А есть у вас архивные документы, связанные с нашим краем?

- Конечно, есть. И немало. Вот такое, например, читайте: « Протокол комсомольского собрания от 5 октября 1932 года. Слушали: доклады секретарей комсомольских организаций и лектора из Харькова. Постановили: провести антирелигиозную акцию по городу Запорожью и окрестным селам с целью изъятия и уничтожения божественных книг и икон. Акцию приурочить ко дню пуска Днепрогэса».

- Глупость величайшая была. Я об этом читал в дневнике участника строительства Днепрогэса Бориса Вейде.

- Не глупость, а преступление. Мне рассказывали очевидцы. как это было. На проспекте Ленина, от площади Свободы до улицы Тургенева, все было завалено книгами и иконами. Каких только книг там не было! И на замках, и на цепях. Были книги в рост человека и такие миниатюрные, которые и в истории не часто встречаются. Эта книжно-иконная гора была высотой до двух метров и шириной до четырех. Потом ее облили чем-то и подожгли. Двое суток пылал этот костер. И все это время музыканты духового оркестра, стоящие на карауле кинотеатра Ленина, играли «Интернационал». Двое суток горело и двое суток играли.

- Да, библиотека у вас удивительная. А это что за книгу вы принесли?

- Библия, 1663 год.

- Вот это да! Очень оригинальная вещь. Церковники вам бы за нее отвалили солидную сумму. С удовольствием бы они купили у вас такую редкость.

- Что значит купили бы? А кто ее продаст?

- Но тогда какой смысл держать все это богатство в подвале, закрытом от людей? Кто-то, кроме вас, пользуется этими книгами?

- Ко мне по этому поводу обращаются многие мои знакомые. Особенно те, кто работает над диссертациями. Я им не отказываю, разрешаю пользоваться любыми источниками, но только здесь, на месте. На руки я никому не выдаю ни книг, ни документов.

- Конечно, помещение, в котором хранятся ваши книги, далеко не идеальное. Это ваш собственный подвал?

- Нет, я арендую его. Но это помещение уже продано. Не знаю, кто хозяин, но уже продано. Мне могут завтра сказать - освободи помещение. Что я должен делать? Придется сжечь все это. А как иначе?

- Пойти к властям, попросить помощи.

- К каким властям? Мэр города Карташов уже был здесь. Он готов предоставить помещение, если я подарю эту библиотеку городу. Был Богуслаев два раза. Предлагает передать эти книги к нему на завод. Но дело в том, что я не уверен, останется все это потом в целости и сохранности или его потихоньку растащат.

- Университету передайте.

- Оно там уже было, потом оказалось на свалке. Что дальше?

- Не знаю, но жечь...

- А какой выход?

- Оставить добрую память о себе - передать городу, но предварительно заручиться гарантиями, что все будет сохранено.

- Я в этом городе квартиру получил только за два года до пенсии. Этот город на меня плевал. Вот есть статьи обо мне, я вам их покажу: какой я враг, какая я сволочь.

- Кем писались эти статьи и когда?

- В советское время, конечно. А те, кто это писал, сейчас пользуются моими лозунгами. И такие антикоммунисты стали - страшное дело.

- Владимир Николаевич, все-таки вы мне не ответили: куда же вы будете девать все это богатство? Вы же не вечный.

- У меня есть еще жена и внучка. Пока жив - сам буду заниматься, а умру - пусть они решают, как распорядиться всем этим. Вот так.