При чем тут я? Я только...
27.10.2015 16:18
- Я просто выполнял свой долг. Есть приказ - задержать - задерживаем. Чей приказ? - не знаю, кто-то из старших. Там не до этого. Все бегут - и я побежал. Мы никого не били - помяли немножко... Как это не виноват?? Если не виноват - разберутся, отпустят. Хотя там все не без греха... - беркутовец.
- К врачу, скорую вызывать - это не я решаю. Это начальник райуправления. Мне сначала нужно оформить - допросить, предъявить подозрение. Потом уже к врачу. Им всем резко плохо становится. Это что я его бил? Почему подозрение? Может быть невиновен? Ну как это - его же не просто так задержали. Вот и раппорт есть. И вообще - это не я решаю - как сказали - так и пишем. 294 - так 294-я. Начальству виднее. Мера пресечения - это прокурор решает, я тут ни при чем, - следователь.
- Откуда я знаю, кому там нужна скорая?? Я их даже не вижу. Я что - следователь? При чем тут я к подозрениям?? Где там моя подпись? Следователь - процессуально самостоятельное лицо. Мое дело - общее руководство, - начальник РУ
- Я просто поставил подпись. (на ходатайстве под избранием меры пресечения). Мне сказали поставить - я поставил. Я его даже не читал. Там все аналогичные ходатайства были. Все знали, что нужно брать под стражу. Вы видели, что тогда творилось. Все так писали. Это что - преступление??, - прокурор.
- Мое решение апелляция отменила?? - Нет! Оставила в силе! Какие могут быть ко мне претензии?? Оно законно!, - судья первой инстанции.
- Апеляційний суд нікого не бере під варту. Він лише розглядає апеляції. Звідки мені було знати, що там відбувалося. Мені нічого такого підозрюваний не розповідав, я його навіть не бачив..., - судья апелляционной инстанции.
Слушая все это, невольно вспоминаются любопытные размышения о виновности и невиновности и... неотвратимости геноцида. Джонатан Литтел из романа “Благоволительницы”:
Кроме того, в нашем случае процесс (геноцида, прим. мое) сегментирован в соответствии с требованиями масштабных производственных методов. По Марксу, рабочий отчужден от продукта своего труда, при геноциде или в войну в современной ее форме подчиняющийся приказу также отчужден от результата своих действий. Даже в том случае, когда человек приставляет дуло к голове другого человека и нажимает на спусковой крючок. Ведь жертву привели другие люди, решение о казни вынесли третьи, и тот, кто стреляет, - последнее звено длинной цепи, и знает, что не должен задаваться лишними вопросами, как и солдаты взвода, в гражданской жизни приводящие в исполнение приговор, вынесенный по статье закона. Стреляющий знает: то, что именно он выпускает пулю, а его товарищ стоит в оцеплении, и еще один ведет грузовик, - дело случая. И единственное, что он мог бы сделать, - это поменяться местами с конвоиром или шофером, не более того. Следующий пример, не из личного опыта, а из неисчерпаемой исторической литературы: немецкая программа уничтожения людей с тяжелыми физическими недостатками и душевнобольных под названием «Эвтаназия», или «Т-4», запущенная двумя годами раньше программы «Окончательное решение». Отобранных в соответствии с узаконенными предписаниями больных профессиональные медсестры доставляли в специальное помещение, регистрировали и раздевали; врачи их осматривали и отсылали в камеру; рабочий открывал газ; уборщицы мыли; полицейский заполнял свидетельство о смерти. На допросах уже после войны каждый из них удивлялся: разве я виновен? Медсестра никого не убивала, она лишь раздевала и успокаивала больных, это была ее обычная работа. Врач тоже не убивал, просто подтверждал диагноз, руководствуясь критериями, спущенными высшими инстанциями. Помощник, открывавший кран газа, вроде бы во времени и в пространстве теснее всего соприкоснувшийся с убийством, лишь проделывал техническую работу под контролем начальства и врачей. На уборщиц возложили, пожалуй, самую отвратительную функцию - ассенизацию и дезинфекцию. Полицейский занимался своими прямыми обязанностями, констатировал смерть и отмечал, что соблюдались действующие законы. Ну и чья здесь вина? Всех сразу или никого? Почему рабочий, подавший газ, виноват, а работник котельной, садовник или механик - нет? То же и с прочими моментами нашей грандиозной кампании. Виновен ли стрелочник на железной дороге, направивший поезд с евреями в сторону концлагеря? Он - государственный служащий, двадцать лет переводит себе стрелки и ведать не ведает, что внутри вагонов. И не его вина, что через его стрелку евреев доставляли из пункта А в пункт Б, где их уничтожали. Тем не менее в операции по уничтожению евреев он играет важнейшую роль: без него поезд не добрался бы до пункта Б. То же самое касается и чиновников, реквизировавших квартиры для пострадавших от бомбардировок, наборщика, печатавшего уведомления о депортации, поставщика, продававшего СС бетон и колючую проволоку, унтер-офицера хозяйственной администрации, снабжавшего бензином тайлькоманды СП, и Всевышнего, допустившего все это.